Стараясь не пролить ни капли, я подхожу к Максу и сажусь перед ним на корточки.
- Тебе нужно больше пить, - тихо говорю я, но он даже не поднимает головы, - Макс, пожалуйста… - мой голос срывается и он моргая, приподнимает свое посеревшее лицо, сфокусировав на мне мутный взгляд, словно только сейчас вспоминает, что я здесь, - Я знаю, тебе этого совсем не хочется, но ради меня, сделай хотя бы глоток, ты не представляешь, как тяжело удержать её в руках.
Макс впервые мне улыбается за эти несколько часов. Он делает несколько жадных глотков, но ему явно становится хуже.
- Всё нормально, - невнятно выговаривает он, - Правда, нормально, - нет, ненормально, теперь я боюсь тебя потерять, - Нам надо идти, - Макс поднимается на ноги и я вижу, как он устал.
Вздохнув, я следую за ним, но беру его за руку.
- Боюсь опять споткнуться, - быстро говорю я, замечая, как он хмурится, наверняка, ему в новинку чувствовать себя таким слабым.
Если надо, я буду тащить его на себе.
С каждым шагом, Макс опирается на меня всё сильнее, словно боится упасть и я не выдерживаю.
- Сделаем привал.
- Нет, - он измотано качает головой, губы у него сухие и потрескавшиеся, - Пойдём дальше, - в его глазах светится упрямство.
- Нет, - мой голос звучит твёрдо и почти не дрожит, - За сегодня мы достаточно прошли.
- Теперь решаешь ты? – хрипло спрашивает Макс и нежно смотрит на меня.
- А разве было по-другому?
Уголки его губ слегка приподнимаются.
- Ясно, пользуешься немощностью аристократа, - моё сердце болезненно сжимается и я отворачиваюсь от него, - Прости, - добавляет Макс, не отвечая, я оглядываюсь вокруг, раздумывая о том, где нам найти убежище.
Через полчаса, мне удаётся найти пещеру, над головой зияет дыра, но внутри почти сухо и можно попробовать разжечь огонь. Если не будет дождя, то нам повезло. Я помогаю Максу зайти внутрь, он сжимает челюсти и морщится, когда ему приходится опереться на меня.
- Скоро я буду в порядке, - уверенно произносит он, - Я обещал позаботиться о тебе.
- Ты и так это делаешь, - я взъерошиваю пальцами его волосы и выхожу наружу.
У любого вируса свой инкубационный период и без нужной помощи, ему будет становится только хуже. Я нахожу два небольших острых на вид камня, собираю ветки и возвращаюсь обратно. Макс спит, но его тело сотрясает крупная дрожь. Я прикусываю губы и складываю принесенные ветки в конус, подкладывая внутрь сухой мох.
- Пусть всё получится, - шепчу я, ему нужно тепло, пожалуйста, я с силой ударяю камнем о камень. Несколько бледных искр летят вниз, но костер не загорается. Я пробую снова и снова. Один раз я промахиваюсь, ударяя камнем себе по ногтю и едва сдерживаю крик боли. Он сразу чернеет и под ним собирается запекшаяся кровь.
- Ну же, черт возьми, - я вкладываю всю свою злость в последний удар и яркий язычок пламени начинает лизать одну из веточек. Он разгорается сильнее и пещера наполняется тенями. Я подползаю к Максу и откидываю перепутанные волосы с его лба. Он открывает глаза и на этот раз не отталкивает моей руки.
- Признаюсь, мне плохо, - Макс пробует мне улыбнуться, - Но я никогда не болею, - стуча зубами, продолжает он.
- Ты скоро поправишься, - я успокаивающе глажу его по волосам, - Ведь ты упертый.
- Не такой, как ты, - усмехается он и опять засыпает.
Я прижимаюсь щекой к его голове и не шевелюсь, продолжая держать Макса в своих объятьях. Ужас скручивает меня изнутри. Я знаю, на что способна лихорадка. Она выпьет из него все силы, а потом убьет.
Ему нужны лекарства.
Глава 56
Макс
Я знаю, что у меня жар, просто не хочу себе в этом признаваться. Голова раскалывается и меня знобит. Легкие горят огнем, и от каждой попытки сделать глубокий вдох меня мутит. Вполне возможно, причина в газе, которым я надышался. Боль внутри меня превращается в монстра. В живое существо, пожирающее мои внутренности.
Тёплый мерцающий свет костра наполняет пещеру. Успокаивающий запах дыма и углей обволакивает меня, утягивая в темноту. Нам нельзя долго оставаться на одном месте, но почему? Становится всё труднее мыслить ясно. Затуманенный болью разум жаждет беспамятства. Усилием воли открываю веки и сталкиваюсь с темно-фиолетовыми глазами.
- Лили…
- Просто отдыхай, - она что-то быстро прячет от меня. – Я собираюсь набрать ещё дров.
- Здесь небезопасно ходить одной, - хриплю я и пробую подняться, - Я пойду с тобой, - пытаюсь встать, но не в силах даже пошевелиться, мои руки и ноги превращаются в камень.
- Я справлюсь сама...
- Будь осторожна, - бормочу я, - Не хочу за тебя переживать, - Лилит наклоняется ко мне и впервые сама целует в губы.
- Я скоро вернусь, - обещает она.
- Подожди, - я снимаю с пальца перстень, - Пусть он будет у тебя, - усилием волю вкладываю кольцо в ее маленькую ладошку.
- Зачем оно мне? – тон ее голоса выражает не больше одобрения, чем лицо.
- Мне так спокойнее.
- Хорошо, - Лилит прячет кольцо в карман брюк, - Доволен?
Я улыбаюсь, проваливаясь в сон.
Не знаю, сколько проходит времени, когда я прихожу в себя, костер полностью прогорел. Я кашляю и на губах выступает что-то липкое. Смотрю на свои пальцы. Кровь? В груди что-то булькает, и во рту появляется ржавый привкус.
- Лили? – зову я, но ответом мне служит тишина.
Она нужна мне. Я должен быть рядом с ней.
Я чувствую, как поднимается страх и паника.
Опираясь о стену, я поднимаюсь на ноги, и плетусь к выходу. Выхожу наружу. Свет ударяет резью по глазам, и мне приходится ухватиться за ствол небольшого деревца, чтобы не рухнуть мешком. Я оглядываюсь, но Лилит нигде нет. Ужас возвращается, как кошмар, жуткий сон, где на нее нападают Погонщики и я не успеваю ее спасти.
Я иду вперед, цепляясь за кусты. Ритмичные движения помогают мне не отключиться и сосредоточиться на главном. Кашель вновь сотрясает мое тело и я сплевываю сгустки крови.
Легкие горят огнём и перед глазами всё плывет. Каждый вдох дается мне через силу. Боль подтачивает мое сопротивление, мои силы, словно волны, разбивающиеся о скалы. Я вытираю рот, и смотрю на полыхающий закат.
Лилит не могла уйти далеко.
Через несколько часов, мои ноги начинают заплетаться, и я падаю на землю. Я неподвижно лежу на спине. Перед глазами всё кружится и моё измученное тело отказывается мне повиноваться. В воспалённом сознании появляются яркие образы, такие же острые, как терзающая меня боль.
Я снова лежу рядом с сестрой. Никого нет. Ни врачей. Ни медсестер. Только кровь и невыносимая боль, снимающая с меня клетку за клеткой, а потом появляется отец. Я умоляю его спасти ее, но его глаза смотрят на меня холодно и безучастно. Понимание медленно проникает в меня - он не собирается нас спасать.
Огромная всепоглощающая боль обрушивается на меня с новой силой. Наверное, я все-таки ненадолго отключаюсь.
Над головой звездное небо. Мысли путаются.
Что я здесь делаю?
Поворачиваю голову и утыкаюсь взглядом в волка. Он настороженно следит за мной, положив свою огромную морду на передние лапы. Запах леса и мокрой шерсти окутывает меня.
- Это правда, - шепчу я, и тянусь к нему, но волк обнажает в оскале зубы, запрещая мне прикасаться к нему, - Где она?
Он переводит взгляд вдаль.
- Помоги ей, - пытаюсь втянуть в себя воздух, и опять кашляю. Холод проникает все глубже, и чернота старается затянуть меня в пустоту. В кромешную темноту, без дна и поверхности. В висках стучит. С горем пополам, мне удается сесть.
Волк исчезает в лесу. Вокруг меня только мохнатые деревья. Шатаясь, я опять возобновляю шаг, ударяюсь о стволы, падаю и опять упрямо поднимаюсь на ноги. Шагать вперед. Не сдаваться. Идти из последних сил. Я чувствую время на исходе. Зрение затуманивается. По краям расплывается темнота.
- Лили… - шепчу я снова и снова, - Лили…
- Макс?
Из-за шума в ушах, мне кажется, Лилит где-то в другой Галактике. Я дергаюсь. Пытаюсь отыскать ее во мраке. Но вот она сама подбегает ко мне, и я обнимаю ее. Зарываюсь лицом в длинные волосы.