Мари решила обойти скалу, потому что была уверена — там, где-то совсем рядом, кроется что-то, что ей обязательно нужно. С чего она взяла? Если бы сейчас кто-то об этом спросил, может до нее и дошел бы весь абсурд ситуации, но никого рядом не оказалось.
Через пару шагов, которые Мари с трудом пролезла, несколько раз застряв в кустах и запутавшись в колючем растении, камень начал уходить внутрь, образуя в скале пещеру. Будто сквозь туман пробивалась адекватная мысль, что лезть туда одной — плохая идея. Однако Мари к ней не прислушалась. Она потянулась за рюкзаком, и достала оттуда маленький металлический артефакт идеальной овальной формы. Нажала на нем кнопку, и возник огонь, как от свечи.
Держа его в руках, Мари пересекла порог пещеры. Пламя танцующими бликами отражалось на каменных, поблескивающих стенах. С потолка свисали вытянутые кристаллы, а на стенах прижился мох и какое-то странное растение с маленькими листьями.
Может эти кристаллы и были лориском? А какая Мари была уже разница, когда там, где-то в глубине ждало что-то прекрасное, гораздо более значительное, чем какой-то там кристалл! И опять откуда-то из глубины создания пробивалась здравая мысль: Мари ведь приехала сюда за минералом.
Та, что тот минерал, там где-то — самое важно! Она шагнула вглубь пещеры.
Ходы всё чаще раздваивались, а то и троились, но чем дальше вглубь проходила Мари, тем меньше ее это волновало. Спустя какое-то время ее перестало волновать и то, что должно ждать ее внутри пещеры. Теперь важно только идти, идти вглубь. Поворот за поворотом, ход за ходом.
Казалось, что она идет уже целую вечность. Все громче звучал тот адекватный голос, но Мари теперь понятия не имела, где остался выход. Ей показалось, что одну особо сильно обросшую мхом стену она проходит уже в седьмой раз. Сначала разум и та ниоткуда появившаяся навязчивая идея вступили в конфликт — Мари, уже не думая ни про то, что ждало внутри пещеры, просто ходила, куда глаза глядят. В один момент за шиворот с потолка упал большой мохнатый паук, и она вступила ногой в настолько глубокую лужу, что вода затекла в ботинок.
С Мари слетело наваждение.
С прошлого вечера и посейчас, она будто бы ходила с прикрытыми глазами, закрытыми ушами и носом, ничего не ощущая и спя на ходу, и в один миг вся пелена слетела, и к ней вернулись все ощущения. Что-то мягкое на спине, холодная вода в ботинке, мурашки по коже от прохлады пещеры и нагретый от огня артефакт в руках.
Дальше нахлынула паника — паук под рубахой! И как отсюда выйти?! Следом шло чувство вины — она ведь не с того ни с сего бросила Генри и Эмму, и смылась непонятно куда. И даже немного стыда перед Ральфом. Возможно, не стоило не него кричать. Потом дикая усталость в ногах, в руке, которая держала зажатой кнопку на артефакте, в глазах, высохших из-за такого освещения, и во всем теле. Последней пришла злость на саму себя.
Мари не понимала, почему она сюда потащилась, какое ей вообще было дело до того жалкого предвкушения? Научилась сдерживать гнев, жажду мести, а тут провалилась. И вот так просто. Сил идти дальше не оставалось, а артефакт нагрелся настолько, что удерживать кнопку становилось больно. Мари оперлась о холодную, влажную стену и сползла на пол, расслабляя руку и погружаясь в полный мрак. Палец, удерживающий кнопку, застыл и не хотел разгибаться. Пришлось помогать второй рукой. Где-то в далеко было слышно, как капает вода, и ползет, похоже, что змея. Все, что Мари хотелось — не шевелиться, замереть, а желательно вообще отключиться. Она знала, что сама загнала себя в такое положение, и это убивало ее еще больше. Сделав над собой огромное усилие, она медленно поднялась. Что-то было не так.
Поразмыслив, Мари вспомнила, что убрала огонь, и снова его зажгла. «Славно, — усмехнулась она про себя, — я тут всего ничего, а уже туго соображаю». Понадеявшись, что артефакт будет подолговечнее свечи, и не затухнет в любой момент, Мари выдвинулась в ту сторону, с которой пришла. Идти вперед не хотелось — именно оттуда доносились отзвуки капель и шорох ползущей змеи. Большой, на слух, змеи. Мари попыталась вспомнить, сколько раз она проходила эти развилки и повороты — ничего. Время, которое она потратила, бродя по пещере, будто стерлось из головы.
Уже на первой развилке возникли трудности. Держа в руках огонь, Мари обшарила стену, перегораживающую дорогу. Три полноценных хода и один, в который она могла бы пролезть, очень сильно согнувшись. Она, вроде как, через такой не пробиралась. Или пробиралась? Дела были плохи. Мари тщательнее осмотрела каждый, и поняла, что все три крупных прохода ведут в один широкий тунель. Туда она и свернула, не руководствуюсь, на самом деле, ничем, кроме нежелания ползти по земле.
Идя по длинному ходу, Мари задумалась, где сейчас Генри и Эмма. Ральф, она не сомневалась, уже точно вернулся к берегу и прохлаждается на пляже. Вряд ли они особо продвинулись бы без нее. Рано или поздно Мари бы начали искать, но вопрос в том, насколько поздно?
В покровах души затаилась мысль, что, возможно, они и без нее смогут справиться, но Мари откинула ее подальше. Она знала, что если скатится в истерию, то останется гнить где-нибудь в одном из ходов этой пещеры.
Помимо прочего, Мари ужасно волновало, как ее сюда занесло. Чего стоило просто пройти мимо, зачем нужно было пробираться сквозь колючие кусты — царапины от которых до сих пор неприятно жгли, — а потом еще и лезть в непонятную дыру в камне?
Мари бесконечно долго бродила, но ни намека на выход не было. Ее сильно раздражала собственная потеря во времени. Сначала она думала, что прошло совсем ничего, но по ощущениям как будто бродила тут несколько дней. В один момент Мари поняла, что сил идти дальше у нее не было. Снова оперлась о стену и сползла вниз, но в этот раз хотя бы посветив артефактом и проверив, чтобы на стене не оказалось ничего опасного. Гася огонь, подумала, что будет, если во сне ее укусит какая-нибудь змея. Ответ сам собой всплыл в голове — лучше уж закончить все быстро, чем бесцельно бродить здесь, умирая от голода.
Проснулась Мари с противным сосущим чувством в желудке и сухостью во рту. Конечности затекли, а пальцы были ледяными. «Какая ирония, замерзнуть рядом с Андагарой», — подумалось ей. Но все мысли выбил один лишь единственный звук. Мари прислушалась, и подскочила, как ужаленная. Недалеко от нее проходил человек. Она уж было хотела броситься навстречу шагам, но потом подумала — а вдруг это не человек, а какая-нибудь обитающая в пещерах человекоядная обезьяна? От Андагары можно ожидать всего. Мысль о том, что в одиночку она может отсюда и не вылезти, победила, и Мари с обреченным видом попыталась выйти к источнику звука. Пока она шла, исследовательский интерес взял свое, хотелось посмотреть, кто же туда осмелился полезть.
Все размышления прервал появившийся впереди силуэт человека. Мари вздрогнула. Собравшись с силами, и порадовавшись, что это все-таки человек, она протянула вперед руку с огнем и пошла навстречу. Подойдя ближе, уже точно могла сказать, что силуэт принадлежал мужчине. Чем ближе она подходила, тем более знакомым он казался.
Мари подошла вплотную и ткнула артефактом почти что в лицо незнакомцу. Незнакомцем оказался Генри.
Мари не поверила своему счастью. Она уж было хотела в порыве радости наброситься на напарника, когда заметила, что тот никак не отреагировал ни на нее, ни на свет в лицо. Мари щелкнула у него перед носом пальцами — никакой реакции.
— Но я не хочу! — эхо от голоса Генри разнеслось по пещере.
Мари вздрогнула от неожиданности. Таким отчаявшимся она Генри еще никогда не видела. Через пару секунд парень развернулся на пятках и с самым невозмутимым видом побрел внутрь пещеры. Мари раздраженно зашипела и схватила его за плечо. Генри остановился, но никак не отреагировал.
— Эээй! — Мари помахала перед ним рукой. — Ты помнишь, с какой стороны пришел?
Генри ничего не ответил, но предпринял попытку опять пойти вглубь пещеры. Мари его удержала.
— Прекрасно. Очаровательно, — едко прокомментировала она.