Мари вышла вперед и первой подошла на встречу. Мужчина обратил на нее внимание, прищурился, присматриваясь.
— А, мне про вас говорили, да… — он немного смягчился, но попугай у Мари на плече вытяну крыло и мужчина вздрогнул. Заметно, что нахождение в этом месте его все-таки напрягало. — Мы тут надолго, так что добираться вам придется самим.
Глаза мужчины вдруг заблестели, как будто он нашел клад. И след былого напряжения исчез.
— А вы тут уже все облазили, да? Не поделитесь наблюдениями?
Мари понятия не имела, что делать. Отказаться — не вариант, их слишком много. Делиться информацией демон пойми с кем — абсурд. Непонятно, откуда и кто про них говорил. И что говорил. Мари разрывалась между разными вариантами, и не один ее не устраивал. Вмешался Генри.
— Почему же не поделимся.
Он схватил за локоть Мари и притянул поближе Эмму.
— Если найдете пещеру — будьте аккуратней. Вы уж нас извините, но за нами там корабль должен заплыть, так что нам пора.
Пока мужчина заново не обрел дар речи, да и большая часть его команды не высадилась, компания поспешила ретироваться. Генри тащил за собой Мари и Эмму, а Ральф пытался поспевать где-то сзади.
— И что ты об этом думаешь? — первой способность говорить вернулась к Мари, и она сразу обратилась к Генри.
— За нами обещали приплыть через день. Ждем и сматываемся отсюда.
— Слишком долго, они по острову расползтись успеют. Но да ладно, выбора особо нет. Вот только кто и зачем рассказывал про нас?
— Может они, — Генри помедлил, подбирая слова, — работают вместе с нашими заказчиками.
Пока что это интересовала Мари больше всего. То, что сказал Ральф про панику среди аристократии, связь нанимателей Мари и Генри с людьми на острове — все происходящее сформировалось в кусочки головоломки, которую у Мари никак не получалось сложить.
А она так и просилась, раздражала и не давала думать ни о чем другом. Каждая следующая теория получалась все абсурдней. К обеду Мари вся извелась, и, дождавшись момента, когда Ральф и Эмма увлекутся разговором, решила рассказать Генри все то, что узнала от Ральфа.
— … И я хочу узнать, на кого мы работаем. Вот ты хоть что-нибудь про них знаешь? Зачем им все это?
— Обычно, даже если заказчик сам не говорил, то он все равно чем-то себя выдавал. В крайнем случае, все видно по тому, что он просил найти, — вслух начал размышлять Генри. — Если просили цветок пассифлоры, листья розовой смерти или сок гордруба, то нужно средство для потенции. Это сразу понятно.
Точно так же Мари по типу артефакта могла сказать, кто боится сглаза, у кого похрамывают физические характеристики, а кому нужно избавиться от докучающего врага. Но в этом случае ничего не прояснялось.
— А тут растения разнятся от макового цвета, которым снимают проклятье, золотой клетки, которой лечат кучу заболеваний, до трилистника пылающего, которым проклятия и насылают, — продолжал Генри.
Мари подумала, что раньше-то ее совсем не волновали цели заказчиков, что же случилось сейчас? Генри выглядел задумавшимся, теперь, из-за Мари, его волновал тот же вопрос. Допытываться, что и зачем кому-то нужно — не профессионально, но ситуация с каждой новой деталью становилась все темнее и темнее.
— Мы сможем разобраться с этим, когда окажемся на материке, — наконец сказал Генри и присмотрелся к горизонту.
Корабля, конечно же, не было. На день, который только начинался, планов никаких не строили.
Сначала вся компания, отойдя подальше от чужаков, улеглась на песке. Но чем выше поднималось солнце, тем сложнее ставало находиться на берегу. Когда Мари почувствовала, что ее кожа, пережившая годы жизни в Андагаре, начинает гореть, она не выдержала. Прошло совсем немного времени, как остальные переползли поближе к ней, в тень.
Но и так спокойно сидеть не получилось. В тени песок был влажным, и поддувал прохладный ветер. Немного посидев, не почувствуешь, но со временем — проберет до костей. Мари встала, медленно потянулась во все стороны, разминая затекшие конечности, и огляделась. Эмма сидела наполовину в тени, наполовину на солнце, выставив ноги. Рядом, сидя под пальмой, что-то, как обычно, щебетал Ральф. Заползши подальше под прикрытие деревьев, уснул Генри. Тому, на удивление, совсем не было зябко.
Прямо рядом с Мари пролетел огромный орех, упавший с одной из пальм. В этот момент она поняла, что больше сидеть без дела она не может. Ральфа и Эмму она трогать точно не стала бы, от них уже порядком успела утомиться. Генри тоже будить не хотелось. Да и за все это время Мари почти не выпадало возможности побыть одной, что само по себе ее утомляло. Так она и решила, что пришло время немного поисследовать остров. Непонятно, как она окажется тут снова, — и окажется ли, — поэтому, решила Мари, упускать такой шанс нельзя.
Примерно наметив, в какой стороне пещера, Мари пошла в противоположную.
Стоило ей хоть немного зайти вглубь, как сразу стало понятно — остров делился на совершенно разные части. Она и раньше это видела, просто не замечала.
Некоторые заросли выглядели так, будто на них никогда не ступала нога человека. Как то место, где вся компания впервые проходила — со свисающими, преграждающими путь лианами. Но другие части выглядели так, как будто на них не так давно жили люди. Как та лестница, на которой рос трилистник. Она разваливалась, стоило по ней пройти, но вокруг нее все было почти расчищено от сорняков и лиан, что совсем не вписывалось в пейзаж необитаемого острова.
Немного побродив по зарослям, Мари снова наткнулась на отголосок цивилизации. Она шла, уткнувшись в пол, и рассматривала интересные дорожки мха, выросшие на камнях, из которых выложена тропинка. Которая, на удивление, тоже не заросла сорняками.
Так Мари и сама не заметила, как вышла на руины чего-то непонятного. Наполовину рассыпавшиеся, возвышались остатки высоченных колон. Чтобы они раньше не поддерживали — от этого ничего не осталось. Колоны не выше некоторых, особо высоких близрастущих пальм. Между четырьмя колонами квадратом выложена старая плитка. Ее возраст ужасал. Пожив в Андагаре, имея доступ ко всем безграничным библиотекам, хочешь-не хочешь, а начнешь хоть немного, но разбираться в архитектуре. Мари была почти уверена, что эта плитка — самая старая вещь из всех, что она видела.
Чуть поодаль, залитая чудом проникшими сквозь густые кроны деревьев лучами солнца, выглядывала толстенная стена. На материке таким не промышляли, от погоды там защищали заклинания на тонких стенах. Это в лишний раз подтверждало необычность и древность этих сооружений. На стене, как и на плитке до этого, обжился мох. Сверху по нему обивались редкие побеги лианы. Мари готова была поклясться, что уже кучу раз такую видела, и не только в Андагаре. Но определиться, виноград это или ядовитый плющ, так и не смогла. Тут бы точно пригодился Генри. Базовые знания о растениях тоже пригодились бы, но на это Мари махнула рукой.
Она протянула ладонь и дотронулась до камня, из которого выложена когда-то огромная стена. Маленькие жучки, шелушившиеся во мху, разбежались в разные стороны от ее руки. Камень оказался слегка влажным и холодным — солнце, видимо, сюда заглядывало, как сейчас, в очень редкие моменты. Мари убрала руку и краем глаза заметила, как жуки поползли обратно на свои места. Наверное, она своим вторжением прервала их важную работу.
Пошла дальше, вдоль развалин. В самом конце стены, там, где она рассыпалась почти полностью, и была ниже колен Мари, что-то неестественно блеснуло, освещенное солнцем. Пригнувшись, Мари пригляделась к земле под ногами. Чуть дальше, ровно в том месте, где заканчивался последний камень, вложенный в стену, снова блестело лезвие. Она придвинулась ближе, и увидела и рукоятку тоже. Та чем-то напоминала рукоятку ножа, который Мари сломала в пещере — тоже камень, изящно инкрустированный внутрь, серебряные завитки вокруг. Время, которое нож тут пролежал, ничуть его не испортило. Мари с опаской, не удержавшись, запихнула его в свою подвязку на штанах, где хранился предыдущий. Она решила, что отмытый от земли, он станет прекрасной заменой.