Рыжеволосая девушка запела какую-то особо тоскливую песню, не понятно, на какой мотив: то уходя в западный диалект, то обращаясь к асторовским, а потом и к андагарским мифам, а то и приплела северный холод. Генри отвлекся, чтобы окликнуть официантку и заказать еще вина, как раз когда девушка пела рядки, связанные с Андагарой.
— Она пропела что-то про «Летрояна», который, вообще-то, Левиатроян, а потом про встречу в восьми кругах загробной жизни, а потом про тоску и ниверский мороз, — Карл пересказывал Генри ту часть песни, которая его больше всего возмутила. — Интересно, она сама такие гениальные слова пишет?
— Ну, вообще-то, — не удержалась Мари, — он Левиатр. Да и чего ты к девочке цепляешься, голос неплохой, струнами перебирает терпимо.
Карл в шутку раздраженно махнул на нее рукой, и вернулся к разговору с Генри. Не то чтобы он сильно хотел ее заткнуть, просто таким личностям всегда обидно оказываться неправыми. Так и не решив ничего по поводу происхождения Вольтарских людей, они перешли на обсуждение потока людей, переезжающих в Вольтар, политических проблем в Асторе, немного про артефакты, из этого переползли в минералы, камни и ресурсы в общем — тут Мари навострила уши, несколько раз исправила уже обоих парней в названиях, и снова отключилась от разговора.
Потом Карл начал рассказывать про выходки братьев Генри. Мари все устраивало. Она не участвовала активно в диалоге, но все слушала, и иногда лениво что-то добавляла. Но только на те темы, в которых хорошо разбиралась — поэтому каждая ее реплика осаживала то одного, то второго парня.
Внутри, несмотря на то, что на улице было не так уж и холодно, ради праздника даже разожгли камин. Огонь приятно потрескивал, музыка убаюкивала, алкоголь расслаблял — в общем, у Мари не нашлось ни одной причины на что-либо жаловаться. Она чувствовала себя кошкой — все, чего ей хотелось, приткнуться где-нибудь в уютном и теплом местечке и спать. Долго спать. Такой роскоши ей, к сожалению, не позволяли.
В этот раз несерьёзная заварушка закрутилась из-за какого-то там металла. Из-за этого в разговор втянули Мари, и она, злая, как черт, доходчиво объяснила, что и Генри, и Карл оба неправы.
Расслабиться снова уже не получалось, поэтому она с самым кислым лицом наблюдала за парнями. Разговор у тех опять перешел в другое русло, и Мари, даже не вслушиваясь, бесцеремонно их перебила.
— Что за праздник-то хоть сегодня?
— Я тут так редко бываю, что не у меня точно спрашивать.
Генри, разморенный непонятно каким по счету стаканом вина, так и сказал. В повседневном жизни, Мари готова была поклясться, тот бы никогда не говорил о том, что редко сюда попадает, ему было стыдно. Карл просто пожал плечами — ему вообще ни за что стыдно не было.
Не успели они вернуться к прошлой теме разговора — или начать препираться из-за темы праздника, как Генри увидел, что Эмма выходила на улицу.
— Слушай, — он легонько ткнул друга локтем, — может, ты ее проведешь? Поздно ей одной ходить…
— Ну да, негоже девушку одну оставлять, — подмигнул Карл, поднимаясь.
Мари очень явно показалось, что, говоря, имел он в виду отнюдь не Эмму.
Мари с Генри возвращались последними. Оба не хотели уходить этим вечером, зная, что завтра начнется единственная и оттого самая трудная часть их плана. Внутри было так тепло и уютно, а плечо напарника, на которое Мари уложила голову, так ее пригрело, что она еле заставила себя подняться, когда последние люди начали уходить.
Выпила она немного — даже ноги не подворачивались, язык ни капли не заплетался. Разве что, стало жарко, да и смелости прибавилось. Мари заставила напарника напрячь голову, и узнала, что отмечали они канун дня сбора урожая. Она и не заметила, как подобралась осень. Хотя, прохладный ветер и сейчас чувствовался. Хорошо, что Мари захватила с собой это одеяло. «Надо будет его как-то вернуть», — проскочила мысль, но сразу же и выскочила.
Они шли по тропинке, лежащей через поле. Сзади уже не было видно питейной и последних огоньков, но впереди еще не просматривались дома. Луна только начинала расти, а света от звезд не хватало. Мари сильнее оперлась на напарника в надежде об него погреться. Злаки, покрывающие все поле, подозрительно зашелестели, но ни один не придал этому значения, списав все на ветер.
А вот будто из ниоткуда появляющихся людей на ветер списать уже не получилось. Первой их заметила Мари: впереди как из-под земли выросла девушка. Потом очнулся и Генри. Мари порадовалась своему решению больше никогда не напиваться до чертиков — по крайней мере, она была уверена, что это не галлюцинация.
К этому моменту стало понятно, что людей как минимум четверо, и что они уже окружили напарников. Мари выхватила запрятанный кинжал, Генри достал свой топор. Мари готова была поклясться, что никогда до этого, не считая случая с оборотнем, не видела у Генри оружия. Тот просто взмахнул рукой, как будто выхватывая что-то из-за спины, и все. Она пообещала себе все-таки узнать у Генри об этом, если они, конечно, останутся в живых.
Напарники сориентировались за доли секунды, встав в оборонительные стойки спина к спине. Создавалось впечатление, что они не раз попадали в такие ситуации вместе. Незнакомцы продолжали смыкать кольцо. Мари уже приготовилась расстаться с одним из своих ножиков, запустив им в девушку, которая все наступала и наступала на нее, когда все они, как один, замерли.
— У вас есть что-то, что вам не принадлежит.
Говорил мужской голос, и звук шел с противоположной стороны. То есть, мужчина стоял напротив Генри. Мари продолжила следить за движениями стоящей напротив девушки, подавив желание повернуться. Голос продолжал.
— Мы надеемся, вы примете правильное решение.
Все четверо незнакомцев растворились в воздухе, будто их тут никогда и не было — может, и правда не было. Мимо носа Мари пролетел и уткнулся в землю ножик для метания. Она нагнулась над ним, пытаясь разглядеть в такой темноте, и уже хотела поднять, но ее остановил Генри, перехватив руку. Он провел ладонью над ножиком, очень тихо и невнятно что-то пробормотав. Ножик растворился, оставив после себя тот же дымок, что и люди.
— Что это было? Это как-то связано с тем, что у тебя из ниоткуда появляется оружие?
Генри поднял с земли листок пергамента.
— Это, — он махнул находкой, — предупреждение.
— А они могли ведь нас сразу и прирезать, и вещички свои забрать, — прошептала Мари.
— Это вряд ли, — помотал головой Генри, — тогда они рисковали бы их никогда и не найти.
Потом ненадолго воцарилась тишина. Мари озвучила мысли Генри еще до того, как они пришли ему в голову.
— Нам нужно уходить отсюда, мы привлечем слишком много внимание к твоей семье.
Генри кивнул. Он тихонько проскользнул в дом, забирая их с Мари вещи и обходя каждую скрипящую половицу, так что попрощаться не получилось — после сразу двинулись к точке телепортации. Мари думала было заикнуться о том, чтобы переждать ночь, закупиться хоть какими-то запасами, но недалеко послышался все тот же подозрительный шорох. Она покрутила головой из стороны в сторону, но никого вокруг не оказалось. С этого момента ее не отпускало ощущение чужого взгляда на себе.
С трудом отыскав легкое, едва заметное синие мерцание в темноте, среди густых зарослей из высоких деревьев, Мари остановилась перед сгустком энергии.
— Куда?
— Нужно ведь уничтожить хотя бы один артефакт? И чтобы андагарцы не захотели туда сунуться? — Мари кивнула и Генри продолжил, — на Север.
Даже зная направление, она не спешила активировать кольцо.