— Они же понимали меня в первом городе, в чем проблема?
— Помнишь, мы говорили о том, что это отринутая богами глубинка? Чужаки сюда почти не захаживают, им нет смысла учить другой язык. — Генри нахмурился, — он сказал, что у кузнеца сейчас очень странные люди.
— Откуда ты знаешь язык? — спросила Мари уже с таким отчаянием, что ей саму себя стало жаль.
— Откуда ты знаешь древний Андагарский?
Мари проигнорировала вопрос тотально. Она посмотрела на тот дом, куда ткнул парень, указывая дорогу. «Странные люди» не сулили ничего хорошего.
— Мы же уже не можем сейчас развернуться и уйти, да? — спросила она, не надеясь.
Генри помотал головой.
— Откуда нам знать, что для этого парня — «очень странно»? Мы для него, похоже, тоже очень странные.
Генри не сказал, но Мари понимала, что очень странной казалась именно она. Мари от рождения далеко не бледная, а потом еще и андагарский загар. И на северном языке не говорила, в отличии от напарника — тот гораздо лучше сливался с местными.
Внутри Мари шел бой между двумя ее половинами. Одна была уверенна, что трупами они точно принесут меньше пользы, так что не стоит рисковать, найдутся другие кузнецы в более дружелюбном месте. Вторая же половинка считала, что безопаснее уничтожить оба артефакта, поскольку один ингредиент еще можно заменить, а из-за отсутствия двух уже придется отказаться от рецепта. Или вовсе от затеи.
— Тогда подождем, пока он освободится? Заодно и увидим этих странных людей, — Мари закончила предложения со смешком, убедив себя, что парень просто преувеличил.
Найдя подходящее место чтобы привязать лошадей, напарники направились к дому кузнеца. Находись они в Андагаре, Вольтаре — да где угодно южнее, — они могли бы просто сесть хоть на землю и подождать. Но холод есть холод, и уже через пару минут оба начали покрываться мурашками, ходить кругами в попытках согреться и искать способы не отморозить руки.
Спустя целую вечность массивная деревянная дверь со скрипом отворилась. Из дома вышел загорелый — сильно загорелый, — мужчина с блондинистыми волосами. Мари еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Она уже приготовилась к тому, что из-за двери вырвется армия южан. Теперь стало ясно, почему тот парень назвал мужчину очень странным. Такое сочетание внешности и правда было необычным.
Мужчина прошел мимо напарников и улыбнулся им ослепительно-белыми зубами. Мари отметила, что выйдя на холод, он чувствовал себя очень даже комфортно, даже не поежился, хотя и был с открытой головой. И это учитывая, что сама она задубела, закутанная в шубу и с меховым капюшоном.
Даже не переглядываясь, напарники одновременно направились к двери. Внутри их ждало полнейшее удивление. Мари была уверенна, что кузнец с такими навыками окажется каким-нибудь мужчиной, лет сорока, а то и вовсе стариком. Обязательно с бородой. Длинной, желательно. И седой. Кузнец оказался молодым парнем, не намного старше Мари. Наверное, ровесник Генри. Сначала она подумала, что это подмастерье. Потом парень с уверенностью, присущей только хозяевам дома, обратился к напарникам, и Мари с трудом сдержала свою челюсть, которая стремилась к полу.
— А вам что?
Он сразу перешел к делу, после стандартного приветствия, говоря, — слава богам! — на понятном Мари языке. На Севере рукопожатия не приняты — и не удивительно.
Мари тоже времени не теряла, и протянула ему в ответ артефакт.
— Нужно уничтожить. Полностью, безвозвратно.
На секунду глаза кузнеца загорелись азартом, присущим всем увлеченным людям. Такое же было с Мари, когда перед ней маячил какой-нибудь редкий камень. Или артефакт, существующий в единственном экземпляре. Как тот, который она собирается уничтожить.
У нее не приятно заныло под лопаткой, наружу опять вылезла ценительница великого. Это же целое искусство — создать артефакт такой мощи. Его делали мастера, жившие столетия назад. В него вложена магия, которую современным людям сложно даже представить. Ее рука непроизвольно протянулась, чтобы забрать амулет обратно, но Мари вовремя себя одёрнула. Кузнец, тем временем, ни на кого не обращая внимания, с интересом разглядывал артефакт.
— Пятьдесят золотых, — протянул он, вертя в руках амулет и рассматривая его то с одной, то с другой стороны.
Мари подавилась и зашлась в приступе кашля. Это ровно половина кисторога. А она, между прочим, так и не отбила деньги за покупку рептилии. И не отобьет, в общем-то. Генри уже испугался, что Мари сейчас удавится, а вот кузнец даже не отвел от артефакта взгляда. Как только Мари пришла в себя, он спросил:
— А вы уверены, что его обязательно уничтожать? Может, я мог бы его выкупить? Что он вам такого сделал?
— Увы, — Мари печально вздохнула, — мне тоже совсем не хочется. Но нет. Нужно безвозвратно уничтожить. Стереть с лица земли, — с сожалением добавила она, цитируя что-то из книги — дневника очередного путешественника, который уничтожил могущественное кольцо, чтобы кому-то там насолить. Неплохая была рукопись.
Кузнец кивнул, и ничего не добавляя, принялся за работу. Мари же наблюдала за процессом и мысленно просчитывала затраты. Это еще не известно, сколько возьмет второй мастер. Единственное, что ее радовало — то, что все проходило вполне легко. Не нужно никаких жертв, кучи ингредиентов. Деньги это не самый сложно добываемый ресурс.
Вскоре Мари и Генри могли лицезреть разобранный на детали артефакт.
Каждый кружочек, каждое кольцо цепи, каждый камушек лежали отдельно. Разобрать-то артефакт на детали может любой кузнец. Разобрать артефакт такой мощи — каждый второй-третий. Но вот вытащить из него всю силу, сделать так, чтобы его не получилось собрать обратно — вот та услуга, которая была им так нужна. Мари момента, как увлеклась камнями и металлами, интересовалась этим процессом. Учитывая, что осуществить его могли единицы, сам порядок действий был очень не распространен. И от того почти никому не известен. Даже сейчас напарники толком не смогли понять, что произошло.
Кузнец взял другой молот, поставив прошлый на место. Этот более маленький и легкий, с заостренным кончиком, покрытым сверкающей пылью. Он механично, фрагмент за фрагментом, разламывал каждую деталь. И с каждым ударом напарники могли наблюдать взлетающий вверх цветной пар. При свете огня он слегка отливал оранжевым.
Каждая частичка артефакта была разбита на части, а монеты с громким звоном перебежали к новому хозяину.
Когда Мари и Генри уже собирались уходить, в комнату зашел мужчина, полностью подходящий под то, как Мари представляла опытного кузнеца. И борода, и возраст, и мышцы на руках, и проблески седины, и одежда — вот, самый типичный кузнец. Он прошел вглубь помещения, и будничным тоном обратился к молодому мастеру:
— Ты выполнил мое поручение?
Мари честно пыталась следить, что бы ее челюсть не улетела куда-то на пол, но у нее это получалось откровенно плохо. Парень смог разобрать на крупицы старейший артефакт, существующий в единственном экземпляре, а им кто-то командует? Мужчина, тем временем, указал пальцем на стол, за которым работал молодой кузнец.
— Ты одну пропустил.
Тот разбил последнюю частичку, оранжевый дым снова взметнулся вверх, и Мари показалось, что она почувствовала, как умирает артефакт. Но такое ведь невозможно? Тянущее ощущение в животе, как бывает, когда ожидаешь чего-то неприятного, говорило обратное.
Старший кузнец, тем временем, ополаскивал руки в воде, стоявшей в углу комнаты, и обратился к напарникам.
— К металлу, знаете ли, нужно уважение проявлять, его грязными руками лапать нельзя. А эти, молодые, — он с упреком посмотрел на своего ученика, — талантище же, а на мелочи ему внимания не хватает.
Когда они вышли обратно на мороз, и только сели на лошадей, Генри обратился к Мари.
— Ты никогда не думала о том, чтобы пойти в ученицы к кузнецу?
Мари немного подождала, но все же ответила.
— Ты никогда не думал выращивать растения?