Выбрать главу

Она и сама не знала, почему поверила тому, что увидела. Но ей показалось, что камни у спуска темнее, чем те, что его окружают, почти черны — и это не тень, не мрак, играющий с ней в игры. Она ступила на узкую каменную площадку, скрытую от основной дороги огромными валунами, окружающими спуск, и поняла, что не ошиблась.

Это были не просто камни.

Это был афатран. Слово из языка народа, живущего на берегу Каменного водопада. Оно звучало одинаково во всем мире, потому что во всем мире был только один камень, превосходящий по твердости любое железо, дар Инифри, из которого кузнецы ковали самое сильное и острое оружие этого мира — мечи-афатры, полные боевой магии и живущие собственной нежизнью, которая тоже иногда прерывалась. Никто не знал, почему, но однажды свет афатра мог погаснуть, и тогда меч превращался в обычный камень и трескался от неосторожного движения, и рассыпался в пыль от касания руки.

Когда умирал меч, воин считался проклятым.

Камень тускло блестел своим собственным темным светом, и Шербера остановилась у валунов и коснулась одного, чувствуя, как магия внутри нее волнуется и плещется, почувствовав другую магию. Казалось, камень и в самом деле живой, и Шербера спросила себя, а больно ли ему, когда от него откалывают кусок? Ей показалось, что она заметила что-то в углублении между двух огромных кусков скалы чуть выше, какое-то свечение, и она, приноровившись, поставила ногу на камень и поднялась, цепляясь за валун, подпрыгнула, пытаясь за него заглянуть, но не смогла — была слишком маленького роста, чтобы увидеть.

Шербера безуспешно окидывала взглядом камни рядом, думая, куда бы наступить…

— Ты зря ходишь одна, женщина.

Она развернулась на голос, втягивая носом воздух и удивленная, почти напуганная тем, как бесшумно спустился по такому крутому спуску, не потревожив и камешка, Прэйир. Но он стоял рядом, в нескольких шагах от нее: огромный, могучий, надежный, славный воин. Стоял, держа руку на мече, готовый защитить ее, если потребуется, от чего бы ни пришлось, хоть защищать здесь было и не от чего.

— Но мы ведь недалеко от лагеря, — сказала она, заставляя себя говорить, пока молчание не выдало ее с головой. — Здесь пустыня. Что со мной может случиться?

Прэйир подступил ближе, заслоняя серебристый свет луны, закрыл собой остальной мир. Шербера только сейчас увидела, что на нем — та самая рубица, которую днем она принесла в его палатку, и неожиданно в горле у нее пересохло.

— Ты принесла мне рубицу. Она пахла рекой и песком. Ты почистила ее, акрай?

— Да, — сказала она, не отводя взгляда.

— Что ты увидела за валуном? — Но она и не ждала благодарности.

— Там есть железо в дыре между камней, — сказала она, почти уверенная в том, что не ошиблась.

— Железо не водится в пустыне и не живет в камнях, — сказал он, мотнув головой, но неожиданно удивил ее следующими словами. — Отойди. Я посмотрю сам.

— Ты не пролезешь в эту дыру, ты слишком большой. Я маленькая, и мне будет легче взобраться и посмотреть, — сказала Шербера, упрямо задрав подбородок. — Подсади меня, и я сама погляжу.

— Ты привыкла отдавать указания своим другим спутникам, — прорычал он сквозь зубы. — Со мной не выйдет, акрай.

Несколько мгновений они испепеляли друг друга взглядами, но Шербера не отвела глаз. Она знала, что права. В углубление смогла бы пролезть только она, и она была достаточно храброй, чтобы это сделать.

— Повернись, — сказал он, наконец, почти не разжимая губ.

Шербера смогла скрыть торжество во взгляде.

Сильная рука приподняла ее, и Шербера оказалась на куче афатрана. В углублении и в самом деле что-то блестело, но она не могла понять что — ночного света было мало, да и оказавшись в нише, Шербера заслонила себе плечами свет. Она распласталась на жестких камнях, вползла в узкое пространство, помогая себе руками и отталкиваясь ногами, просачиваясь меж двух огромных валунов, как земляной червяк. На мгновение ее тело оказалось сжато в объятьях камней размером с дом, каждый из которых мог с легкостью раздавить ее, не оставив следа.

Но Шербера только втянула живот, выдохнула — и проползла.

Ход почти сразу стал шире, и неожиданно Шербера оказалась в каменном мешке, в пещере, где смогла бы усесться и не задеть головой свода, если бы захотела. Стены пещеры, сделанные из афатрана, чуть заметно светились, и этого света ей хватило, чтобы увидеть человеческие останки, лежащие грудой белесоватых костей прямо у нее под рукой.

Шербера вскрикнула.

— Женщина! — зарычал Прэйир.

— Подожди! — крикнула она. — Я просто испугалась. Здесь человеческие кости…

Шербера вгляделась внимательнее, приподняла, чуть поморщившись от запаха тлена, остатки одежды, сделанной из какой-то неизвестной ей ткани. Ей не нужно было гадать, от чего погиб этот человек — засохшие трупы зеленых червей усеивали весь пол пещеры. Он погиб от лихорадки, которую принесли зеленокожие. Потерялся в пустыне или скрылся, раненый, от врага, и нашел свой конец здесь, в одиночестве, забытый всеми и всем. Она увидела бережно свернутый свиток подле тела. Развернула его, почти не удивившись тому, что увидела — буквы, неизвестный язык, много слов, рассказывающих какую-то историю, — и свернула снова, бережно, стараясь не испачкать.

Кто бы ни был этот человек, он заслуживал уважения. Она отнесет этот свиток фрейле. Если кто и может прочитать эти буквы и эти слова, то это Тэррик.

Шербера пошевелилась, чуть отодвинувшись от входа в пещеру и впустив в нее лунный свет, и все-таки уловила слабый отблеск, тот, что заметила еще снаружи. Что-то, покрытое пылью, остатками одежды и телами червей. Какой-то длинный предмет… Шербера потянулась рукой, ощупывая…

Пальцы коснулись холодного железа, и она снова вскрикнула и отдернула руку.

— Акрай!

Шербера не ответила.

— Акрай, отвечай! — Казалось, он готов раскидать эти валуны голыми руками, если она будет молчать еще мгновение.

Но она не могла издать и звука, завороженная тем, что видит.

— Ответь мне! Проклятье Инифри, скажи, что ты видишь! — Прэйир рычал от беспомощности, но ничего не мог поделать — он был слишком большой, он не смог бы просунуть сюда и руки. — Шербера!

Звук имени словно привел ее в чувство.

— Здесь меч, — сказала она хрипло, потом кашлянула, прочищая горло, в которое вдруг словно набились пустынные мошки, и сказала громче: — Здесь меч из железа! И какой-то сверток из ткани со словами.

— Выбирайся оттуда! Немедленно!

Он злился, как ребенок. Шербера улыбнулась себе под нос, схватила меч и сверток и полезла обратно. Прэйир, казалось, был готов схватить ее, когда она наконец появилась, вся в пыли, из узкого хода.

— Что ты нашла?

— Смотри! — Усевшись на теплый афатран, она показала Прэйиру сверток и клинок, разглядывая находки сама в свете Ширы.

Она не понимала смысла написанного на свитке, так что ее больше заинтересовал меч. Длинный, сужающийся к концу, с рукояткой, на которой вились затейливые узоры, значения которых она не знала. Он был таким легким, что она могла удержать его одной рукой.

— Дай его мне, — потребовал Прэйир, когда Шербера рассказала, что видела в пещере, и она с неохотой протянула меч рукояткой вперед. Свиток Прэйира тоже не интересовал. — Я видел такие мечи, их делали в городах фрейле. Этот мертвец, похоже, был одним из них. Спускайся, акрай. Что бы это ни было, это нужно показать фрейле. Он наверняка знает, что с этим делать.

Она торопливо протянула руки. Ее ладони легли Прэйиру на плечи, и он обхватил ее руками за талию, приподнимая, чтобы помочь слезть с камней.

Шербера не смогла объяснить даже себе самой, что на нее нашло. Он был так близко, и они были одни, и серебристая луна Шира на небе напоминала о том, что ей нужно сделать, чтобы завершить союз. Прэйир сделал шаг назад с ней на руках, развернулся, чтобы опустить ее на землю, но ее маленькие ладони уже скользнули по его шее и обхватили его лицо, и сжали его, и потянули упрямую темноволосую голову вверх, навстречу ее решительности и безрассудству.