Конечно, Марина понимала, что рано или поздно ее подруга избавится от этой напасти, «выйдет из сумрака», но она боялась за ее психику. Ведь Антонина была неопытна в любви, неопытна в расставаниях. А в сорок лет поди выдержи такое испытание! Когда понимаешь, что, может быть, это твой последний шанс…
А Марина почему-то считала, что они с подругой давно потеряли свой шанс на счастье, вышли в тираж… Марину умиляли телепередачи, в которых сорока-пятидесятилетних женщин модно одевали, красили или еще как-то приукрашивали, утверждая, что теперь все мужчины обратят на них внимание, теперь они точно найдут своего суженого… Какое «найдут»? Для чего? Почему ни одна из них не сделала этого раньше? Ждала до пятидесяти лет, когда вы ее причешете? И теперь у нее попрёт в личной жизни? А где они, свободные мужики, в ее-то возрасте? Те, что не спились и жаждут любви, извините, не с молодой и стройной, а с ней, красавицей далеко за…? В общем, какой-то бред, просто противно смотреть. И зачем внушать надежду на то, чего уже быть не может?
«Похоже, что я, как и Тоня, становлюсь отъявленной пессимисткой», – подумала Марина, понимая, что, ой, не зря переживает за подругу.
Глава 2
Резкий звонок телефона вывел Марину из невеселых раздумий.
– Мариночка, это тетя Люда, мама Антонины, – услышала она.
Людмила Петровна очень редко звонила Марине, поэтому Марина сразу же почуяла недоброе.
– Господи, тетя Люда! Что-то случилось?! – всполошилась она, понимая, что речь может идти только о ее подруге.
– Даже не знаю, Мариночка… Но тебе лучше приехать! Я не ничего не понимаю… я растеряна… Вот нашла твой телефон… – Голос мамы Тони звучал тревожно, речь была сбивчивой.
– Да что случилось-то?! – почти закричала Марина, вдавливая ухо в телефонную трубку, потому что плохо слышала Людмилу Петровну.
– Я не знаю. Но вот с Тонечкой точно что-то нехорошо… Сердце матери чует беду…
– Что с ней? Говорите как есть, не томите! – Нервы Марины были уже на пределе.
– Закрылась в ванной и ревет, даже не ревет, а воет! Воет и стонет как белуга! Уже давно… Я и стучалась, чуть дверь не вынесла, и пыталась с ней поговорить, но все без толку. Может, она тебе откроет, вы же подруги? Приезжай, пожалуйста! Ты должна с ней поговорить, все выяснить и попытаться успокоить… – всхлипнула Людмила Петровна.
– Я все поняла. Уже выезжаю. Не волнуйтесь. Только не оставляйте ее одну! – ободряюще сказала Марина.
– Миленькая, скорее! Ведь она мне не открывает! – Людмила Петровна немного помолчала, после чего неожиданно выдохнула: – А может, она уже того…
– Да что вы такое говорите-то? Не думайте о плохом, говорите с ней о чем угодно, отвлекайте, не давайте ей сосредоточиться на своем горе. Она все еще плачет?
– Навзрыд прямо!
– Вот и хорошо, пусть рыдает! Только бы не молчала. Понимаете? – тараторила Марина.
– Понимаю, Мариночка, понимаю! Приезжай поскорее! Мне страшно, у самой сердце колотится и все плывет перед глазами.
Марина, держа телефонную трубку в одной руке, другой застегивала пуховик, пытаясь при этом натянуть угги.
– Людмила Петровна, вызывайте «скорую»! Бегите к соседям, и если понадобится, ломайте дверь. Мы не можем рисковать! – давала она последние наставления, пугая Людмилу Петровну еще больше.
Лучшая подруга Антонины, в отличие от матери Тони, догадывалась, в чем дело. Как только Антонина связалась с этим мужиком, Марина стала ждать нечто подобное – слез и горьких сетований было не миновать.
Машина Марины неслась по переполненным мостовым на предельной скорости. До дома Антонины было прилично, да еще пару раз она попала в пресловутые пробки. На сердце было совсем не спокойно, но она больше не звонила, чтобы не отвлекаться от дороги и не доводить уже не очень молодую женщину до истерики. Да и боялась Марина ей звонить.
«Господи, Тоня! Только бы до тебя долетели мои мысли! Что ты надумала, дуреха! – думала она. – Жизнь – самое ценное, что нам дано. Не смей! Подумай о матери и не лишай меня единственной подруги. Ты умная и красивая женщина! Неужели этот козел все-таки довел ее до ручки? Что, если тебя унизила его жена! Ты этого точно не переживешь. Господи, о чем это я? Помоги нам! Все будет хорошо. Тонька, держись! Я еду! И все у нас будет хорошо!» – думала Марина, напряженно глядя на дорогу. Внезапно она посмотрела вправо, на двигающийся параллельно с ней автомобиль, и заметила удивленное лицо шофера. «Чего ему надо»? – раздраженно подумала Марина, но потом заметила, что включила дворники, хотя с неба не упало ни капли. Зато из глаз самой Марины ручьями текли слезы.