- А с тобой что делали?
- Мне же было всего 6… Пока ничего… А когда исполнилось 8 – я стала помогать брату. Кроме того, этот ублюдок заставлял меня делать почти всю грязную работу по дому. «Чтобы не сидела на наших шеях». Это он так говорил. Такой мерзкий, низенький, уже лысеющий потаскун. Он стоил моей матери. Даже от нее умудрялся по бабам бегать… Помню, из-за него мать выпорола меня… Прямо по спине… Розгами… До сих пор шрамы остались наверно… Это он наврал ей, что я потратила последние деньги на булочки… Нет, он был в чем-то прав – я купила эти несчастные булочки. Но он сам дал мне деньги и отправил. На самом деле, он проиграл половину денег и решил выехать на мне. До сих пор помню вкус тех булочек… Самые вкусные в деревне пекла одна одинокая женщина, Молли… У нее были такие вкусные булочки с корицей… И такие сладкие леденцы… В общем, я купила у нее булочек и пришла домой. Спустя 10 минут меня жестоко пороли. Чарли бы вступился за меня, но его не было дома. Этот ублюдок вечно куда-то отправлял его. Да чтоб он подольше не возвращался. Чар вернулся только через пару дней. Я решила не рассказывать ему – у него своих проблем было по горло. Все на нем было… Если бы я добавила проблем… А когда мне было уже 11… - теперь она уже не сдерживала слез, которые предательски текли из ее глаз. Но голос по-прежнему был тверд. – Чарли исчез. Его тело нашли глубоко в лесу через неделю. Я знаю, это сделал этот ублюдок. Он ненавидел и боялся моего брата. Поэтому убил его… Я знаю, что это был он. Слышала, как он за бутылкой своим дружкам об этом рассказывал… Мать, естественно, выгородила своего хахаля.
- Может, она была с ним счастлива?
- Счастлива?! Да он ее так метелил, что стены в доме ходуном ходили! Она просто хотела мужика. Вот и все. И поэтому терпела подобное. Потаскуха… Мне исполнилось 12 и теперь, уже будучи ее мужем, он решил, что хватит мне сидеть на «их шее». Притом, что теперь все на мне было! – с ненавистью проговорила она. – Они решили выдать меня замуж. За кого-нибудь побогаче. Чтобы я их содержала. Но никто не хотел жениться на мне.
- Идиоты.
- Им бы сказал об этом. Все такие патриоты, все хотят сохранить свое корни. – злобно улыбнулась Элен. – Чтоб в чистой ирландской крови никакой чужой не было. И всем подавай блондинок! Да я с роду не видела ирландок-блондинок! Какой бред! Да ладно, черт с цветом волос! Им нужны фигурные, с большими формами, раскрасавицы писанные!!!! А сами страшнее смерти были!!! Все, как один!
- Ты так злишься потому, что тебя так и не взяли замуж?
- Потому что все корчили из себя не понять что. Тогда мой новый «папочка» принял умное решение – продать «любимую доченьку». Куда-нибудь подальше. Чтоб не вернулась. А уж что с ней будут делать – не важно.
- Погоди, ну не все же он решал? Что мать сказала? Она же должна была заступиться за тебя!
- Нормальная бы заступилась, но эта… Эта потаскуха, к тому же еще и беременная в очередной раз, сразу же согласилась с ним. Видите ли, я мешала их счастью! Они малыша ждали! Ненавижу!
- И тогда ты решила сбежать?
- Да. Убежала за день до того, как меня должны были продать. Уже и покупателя нашли, и цену обговорили. А тут на вам! - Сбежала! Правда, искать меня не стали. Я еще около недели ошивалась около деревни. Потом решила наворовать себе на первое время и уехать. Так и сделала. Я вынесла из дома все, что могла унести. Потом бежала к побережью, проникла на корабль и приплыла в королевство. Скиталась по городам, воровала, училась выживать. Благо, был человек, который помог мне в первое время… Вскоре, я нашла лес. Решила остаться там. Познакомилась с Катриной. Потом вы появились. Я забыла о том, что было раньше. Пока мы не приехали сюда. Увидела ее и все вспомнила. Видимо, он кинул ее одну с ребенком и сбежал. А она бросила моего брата или сестру на соседей и поехала искать его. И именно поэтому она здесь.
- Но она была так рада тебя видеть… Ее глаза светились от одного взгляда на тебя. Может, она все осознала? Может, она тебя искала?
- И что? Раньше где она была? Где была ее любовь, когда Чарли умер?! Где была ее ласка, когда эта тварь буквально заставила ее выпороть меня?! О чем она думала, когда согласилась продать меня?! А?! Да пусть она хоть в ногах у меня ползает – знать ее не хочу! И такая «красивая» - как она сказала – я не в нее, а в папу… Если бы он был жив… И Чарли был бы жив… Мой любимый… Мой братик… Когда он еще был жив, я мечтала, что вырасту и выйду за него замуж… Хм, такая глупость… Но эта тварь убила его! Убила… - Элен закрыла глаза руками и склонилась к коленям, тяжело задышав. – Чар… Братик… - ее плечи стали подрагивать.
- Элен… - тихо проговорил Томас, осторожно погладив ее по плечу. Она не отдернулась, продолжая плакать.
Томас сел ближе и обнял ее за плечи. Элен все еще не убирала рук от лица, не переставая тихо всхлипывать. Он постарался как можно крепче, но в то же время аккуратно, обнять ее и стал осторожно гладить по плечу. То, что он услышал, шокировало его. И поведение Элен было для него ново. Она никогда не плакала. Даже намека не давала на это. И вот сейчас она находится в его объятиях, в слезах, и слегка подрагивая. Нельзя было сказать, что Томас чувствовал от этого удовольствие, но какое-то чувство слабой радости проскользнуло в его душе – он стал ближе к ней. Мало того, что она поделилась с ним самым сокровенным, так еще и позволила при нем волю своим эмоциям, которые так долго сдерживала. Она была так близко от него, всего пара сантиметров. Он еще уверенней обнял ее и стал шепотом успокаивать. Но Элен, кажется, не слушала его, продолжая плакать.
- Ну будет тебе… Прекращай… - тихо говорил он ей на ухо. – Ну же, верни мне старую Элен, которая постоянно недовольна и вечно всех оскорбляет. Где твое ехидство? Скажи какую-нибудь гадость.
- Прекрати нести чушь. – вдруг грубо произнесла та. Она оттолкнула Томаса, резко встала и начала ходить по комнате. – Какой бред ты несешь!
- Хм, вернулась. – только и произнес Томас, не сводя с нее взгляда.
- Значит так – все, что ты услышал сейчас, должно здесь и остаться. И если хоть кто-нибудь - а хоть кто-нибудь это твой братец – узнает об этом, то я вас рядышком закопаю. Понял? – властно проговорила она. К ней снова вернулась вся ее грубость, резкость и жестокость. Томас пожал плечами и кивнул ей.
- Я ничего не скажу.
- Все, свободен. – отрезала она. Томас медленно встал и пошел к двери. Но у самого выхода он неожиданно остановился.
- А знаешь… Если мы все равно разбежимся, то… Хм… Уже плевать. – Томас резко развернулся, в два шага достиг Элен, подошел к ней вплотную, властно схватил ее за талию, притянул к себе и поцеловал.
От неожиданности Элен не смогла никак среагировать. Да и вряд ли у нее бы это получилось – Томас крепко сжал ее в своих объятиях, не давая ей ни единого шанса вырваться. Спустя пару секунд она почувствовала, как напряжены его руки, надежно фиксировавшие ее положение. От этого ее тело обдало жаром, руки и ноги отказались ее слушаться, и она полностью отдалась его объятиям. Затем она слабо почувствовала, как его губы приближаются к ее губам. Сильная рука подняла ее подбородок выше, и теперь она уже отчетливо ощущала прикосновение его губ. Сначала они плавно скользили по ее губам, стараясь быть мягче и нежнее, но с каждым мгновением Томас все больше напирал на Элен. Такая близость еще больше одурманила его, и он уже перестал контролировать свои действия. Поцелуй больше не был так невинен, как это было в самом начале. Томас перестал думать о последствиях, о том, что он переходит все рамки приличия и позволяет себе намного больше, чем можно было допустить. Рука все еще продолжала напряженно держать Элен за талию, все с той же силой прижимая ее к нему. Второй рукой Томас крепко взял ее за шею, не давая увернуться от его поцелуя. Он все еще продолжал страстно целовать Элен, начиная подталкивать ее назад. Она покорно попятилась к кровати, ничего не соображая. Томас все сильнее прижимал девушку к себе, приподнимая ее на руках. Неизвестно, чем бы все могло кончиться, если бы дверь в комнату неожиданно не распахнулась. На пороге стояла тетушка Мардж. Томас и Элен синхронно посмотрели на нее. Оба были растеряны от ее появления. А на лице старушки появилась довольная улыбка.