- Что это? – скривилась Элен, беря в руки какую-то вещь. Она встала, распрямила ее и поняла, что это платье. – Платье?! – недовольно воскликнула она. – Что за гадость?! Зачем разоренной деревне подобная ерунда?! Еды бы побольше положили! Жрать же нечего!
- Но мы же не все унесли. Там еще осталось несколько мешков, – ответил Билл, скручивая табак в какую-то бумагу. – Сейчас покурим… Впервые за несколько дней.
- Мне скрути, – произнес Томас, отделяя еду от всего остального.
- Не зря все-таки четыре дня там проторчали, – констатировала атаманша, оглядывая добычу. – Хоть что-то полезное нашли. Еда, табак. Хм… Могли бы и оружие положить. Вместо платьев! Их тут 6 штук! Куда?!
- Слушай, Элен, примерь одно, – произнес Томас, раскуривая самокрутку.
- ЧЕГО?! – воскликнула та, испепеляя его взглядом. – С ума сошел?! Ни за что!
- Хоть раз сделай то, что просим! – произнес в ответ Билл, тоже смакуя самокрутку. – Дай хоть посмотреть на женщину, а то я скучаю, например. И вообще, платье для тебя будет маскировкой. Ты, вроде как, девушка.
Элен расстреляла его взглядом и задумалась, сморщив лоб. Затем она сдвинула брови и поводила сжатыми губами. Она поняла идею Томаса, но надевать платье ей не хотелось. Она не любила платья. В них она чувствовала себя менее уверенной, а показывать свою неуверенность не хотелось, но если сейчас она не наденет платье, то эти двое могут понять, что она боится или стесняется. А на гадкие замечания Билла она не обращала внимания.
- «Еще чего! Назло им надену, они поймут, что это глупо и успокоятся» Ладно, попробую, – сказала Элен и только стала приподнимать рубашку, как вдруг остановилась. – Может, вы отвернетесь?! – командно процедила она.
- Смотрите-ка, наша смелая бунтарка стесняется каких-то остолопов! – довольно хмыкнул Билл. - Давай-давай, милашка.
Элен снова недовольно зыркнула на него, отвернулась и стянула с себя рубашку. Под ней оказался такой же поношенный, как рубашка, корсаж. Братья никогда не видели ее без рубашки и поэтому были удивлены.
- То-то я думал, ты слишком худая, – снова съязвил Билл. - Утягиваешься? А для кого? Для меня?
- Молчал бы, заморыш! – тут же отреагировала Элен.
Томас молчал. Он внимательно изучал ее тело в тех местах, где его не скрывал корсаж. Впрочем, часть под корсажем тоже заинтересовала его. Он, закусив губу, внимательно следил за всеми ее движениями. Пальцы свободной руки - во второй была еще не докуренная папироса - он стал медленно отбивать такт по ноге. Билл заметил это и хохотнул. Томас опомнился и отвернулся, чтобы скрыть свое смущение, сжал губы. Элен этого не заметила, она натянула на себя платье, завязала его под грудью и обернулась.
- И? – недовольно спросила она. Ей еще больше не нравилась эта затея. Был слишком глубокий вырез на груди, слишком короткие рукава, слишком просторная юбка, слишком вызывающе был подвязан узел. – БЫСТРЕЙ! МНЕ НЕУДОБНО! – прикрикнула она.
- Ничего так, но меня не возбуждаешь, – протянул Билл, поморщившись. – Томас, ты что думаешь?
- Сними штаны, переобуйся, собери волосы и сними повязку. Иначе толку с него ноль. Сразу видно, что… – без эмоций отчеканил он.
- Ты оборзел! Не буду я ничего снимать и собирать! – возмутилась она, не дослушав.
- Тогда иди в Лондон в своем обычном виде и тебя схватят в первом же селении, – также без эмоций произнес он и стал упорно оглядывать остальную одежду. Элен уже хотела было возразить, но не смогла подобрать более грубых слов. Поэтому она просто сердито испепеляла его взглядом.
- Он прав – нужно полностью поменяться. Если ты хотя бы повязку оставишь – нас вычислят. По описанию, ты девушка в рубахе и штанах, огромных мужских сапогах, с распущенными черными волосами, покрытыми пиратской повязкой. Так что если ты хочешь попасть в Лондон – смирись и делай, как просим. Я понимаю, тебе непривычно, что командуют тобой, а не ты кем-то, но тем не менее…
- Какая речь! – оборвала его Элен. – А ты что будешь делать?! По описанию ТЫ молодой худощавый юноша в охотничьем костюме, и полрожи у тебя волосами закрыто! Что, тоже платье напялишь?!
- Волосы и зачесать можно, вообще-то. Одежды тут и мне найдется. Так что будь добра, не ори, – процедил Билл.
- Ладно, – сдалась Элен, немного подумав.
Она небрежно стянула сапоги, штаны. Томас подал ей какие-то туфли. Элен обулась. Затем она стянула с головы повязку, тряхнула волосами. Те разлетелись по ее плечам и груди. Томас все так же внимательно, хоть и исподтишка, за этим наблюдал, а Элен делала вид, что не замечает этого. Она уже привыкла к его оценивающим взглядам. Затем она снова тряхнула волосами, собрала их в хвост, свернула и собрала в пучок на затылке. На комоде лежала небольшая шпилька – это Катрина ее когда-то забыла. Элен заколола ею волосы и опустила руки.
- Ну? – более спокойно спросила она.
- Хм… - Билл тщательно оглядел ее и спустя минуту произнес. – Вполне неплохо. Даже не сказать, что ты воровка. Больше напоминаешь дочь галантерейщика какого-нибудь.
- Так лучше, – сухо ответил Томас, едва глянув на нее и снова отвернувшись. Элен довольно хмыкнула – было заметно, что у Томаса разыгралось воображение, и он упорно пытается его остановить.
- Так, со мной разобрались. Что с тобой делать? – она нагло отобрала у Томаса его самокрутку и затянулась.
- Ну раз ты дочь галантерейщика, то я – его сын, – ответил Билл, что-то ища среди вещей. Наконец, он достал чистую хлопковую рубаху, такие же штаны и глянул на нее. – Сойду за твоего брата?
- Так, стоп. Я - кто? – влез Томас.
- Мм… Галантерейщик все-таки? Ну, отец, – скривился Билл, глянув на Элен.
- Такой молодой? Сколько же ему было, когда у него «детишки» появились? – расхохоталась та.
- Ты в роль вжилась? – закивал ей Билл и хмыкнул. – Хохочешь, как изнеженная фрейлина.
- Чего?! – Элен резко прекратила смеяться. – Жить надоело?! Стоило позволить расслабиться, как на шею сели! – она затушила сигарету о комод и начала переодеваться обратно. – Уберите здесь все! – командно сказала она, натягивая сапоги. Затем она стала стягивать с себя платье. Стянув его, она резко зыркнула на Томаса. – Хватит пялиться! Делай, что велено! – и полностью оделась. Она вышла из дома, вздохнула, огляделась, посмотрела на луну и пошла к ручью. Умывшись, она вернулась назад и, небрежно расстелив свою постель, процедила. – Даю пять минут. Потом чтоб ни звука. И свечи погасите, – она посмотрела на них своим пронзительным взглядом и легла, отвернувшись к стене.
Братья быстро покончили со всеми делами и тоже легли спать. Воцарилась тишина. Только совы изредка ухали где-то в лесу, да лисы шныряли туда-сюда. Билл уснул моментально – с этим у него не было проблем. Элен, немного позлившись, тоже уснула – она была слишком сильна и независима, чтобы что-то могло ее тревожить или нарушать ее сон. Но Томас все не мог уснуть. Только ему стоило закрыть глаза, как перед ним отчетливо всплывал образ Элен – вот она снимает рубашку, ее длинные волосы спадают на обнаженные плечи, талия грациозно изгибается, чтобы было удобней надевать платье. Затем она встряхивает свои волосы, и они плавно ложатся на ее плечи и грудь. А грудь, в свою очередь, так вызывающе и аппетитно выделяется из-за туго подвязанных лент на платье. А спадающие волосы только подчеркивают ее. На острых чертах лица поигрывали тусклые блики от свечей. Томас невольно сглотнул и открыл глаза. Это было невыносимо. Он без единого скрипа перевернулся на кровати, лег на спину, подперев голову руками, и уставился в потолок, вздохнув. Но даже так она не выходила у него из головы. Она слишком сильно запала в его душу. Томас решил не сопротивляться и снова закрыл глаза. Элен тут же возникла перед ним. Вот она собирает в пучок свои волосы и скрепляет их на затылке. Тут же обнажается ее тонкая шея, на которой мерцают мутные блики. Из-за них ее смуглая кожа кажется еще темнее, а взгляд еще тверже. И это так нравилось ему. Невольно, он закусил губу. Теперь она снимает это платье. Снова обнажается ее хрупкое тело. Томаса поражал его изгиб, пластичность и грация. Он даже почувствовал, как изогнулись бы его руки, если бы он только мог коснуться ее талии и провести по ней пальцами. Снова невольно сглотнул. В реальности Элен оборвала его мысли своим возгласом, и Томасу пришлось отвернуться, но сейчас ему ничего не мешает придумать окончание. Билла нет, он исчез. Они были вдвоем. Элен не успела одеться. Он подходит к ней сзади, властно обнимает ее, целует в шею, проводит кончиками пальцев по ее обнаженному плечу, затем поворачивает ее к себе, крепко прижимает, чтобы она не смогла высвободиться из его объятий, начинает медленно тянуть за завязки корсажа и… И что? Он понятия не имел, что может быть дальше. Точнее, имел,но это было не то, что бы ему хотелось – Элен наотмашь ударит его по лицу и проклянет, на чем свет стоит. Это в лучшем случае. Придумывать окончание расхотелось. Потихоньку, чувства и желания стали оставлять его, мысли медленно испарялись, он засыпал, все еще думая о том, как было бы прекрасно, если бы Элен хоть иногда не была такой стервой.