- Да. Может, обсудим это в другом месте?
Гарольд провел девушек в просторную гостиную, где они уселись в аккуратные кресла с фигурной резьбой на ножках и мягкой бордовой обивкой. Пока Элен рассказывала ему суть их проблемы, Катрина внимательно слушала и поражалась тому, что она узнавала.
- Значит, - начала она, когда Элен окончила рассказ. – ты меня обманула? Ты же сказала, что мы здесь, чтобы изменить свою жизнь… А ты… Ты не изменилась совсем.
- А ты все продолжаешь верить всему, что я рассказываю. – протянула Элен и посмотрела на Гарольда. – Теперь я просто не знаю, что нам делать. И Билл еще со своей этой королевишной встретиться пошел. Не к добру это… Томас пошел за ним. Я сказала, что мы будем здесь.
Гарольд не успел ответить, как в гостиную зашла Шейла. Она несла в руках поднос с чаем. Медленно подойдя к столику, она оставила поднос, выпрямилась, бросила взгляд на Элен и нехотя пошла обратно. Когда женщина вышла из комнаты и ушла на приличное расстояние, Элен спросила.
- Откуда она здесь?
- Шейла? Работает у меня служанкой.
- А когда я ее видела на улице, показалось, что она побирается.
- Я ей плачу самое мизерное жалованье. Это жалкое отродье. Всего боится. Ирландка чистой крови. А ирландцы – глупые люди. – ответил Гарольд, беря чашку.
- Я ирландка. – серьезно сказала Элен.
- Да? Значит, ты исключение. Думаю, твои родители были умными людьми. Иначе ты не была бы такой… Мм… Наверно… Особенно мать, скорее всего. – произнес он, сделав глоток. – Катрина, а почему вы не пьете?
- Благодарю. – ответила та и неуверенно взяла чашку со стола.
- Эл, ну а ты? Я не предлагаю пунш и тому подобное – еще нет пяти. – сказал тот и протянул ей вторую чашку. Элен медленно взяла ее и стала держать в руках.
- Гарольд… Если судить по твоим меркам, моя мать не может быть умной.
- Почему это?
- Ты сам только что назвал ее жалким и глупым отродьем.
- Что? Погоди – погоди. Что ты имеешь ввиду?
- Шейла – моя мать. – ответила Элен. Катрина поперхнулась. Гарольд от удивления расширил глаза.
- Ну… Хм… - он пытался понять только что услышанное. Взяв верх над эмоциями, он произнес. – Что ты хочешь, чтобы я сделал для нее?
- Ничего.
- То есть как? Это же твоя мать.
- Она мертва для меня.
- Мертва?
- Да. С того самого момента, как бросила меня.
- Мм… Постой – у нее не может быть детей. Она бесплодна.
- Меня же она родила! И моего брата! И…и еще кого-то…
- Брата? Она сказала, что у нее вообще нет детей.
- Что? – переспросила та, сжав чашку в руках. – Нет?! Как нет?! Тогда какого черта она за мной стелилась, если у нее нет детей?!
- Тихо-тихо. Элен, успокойся. – быстро поговорил Гарольд, забирая у нее чашку. – Она это говорила полтора года назад, когда я брал ее к себе. Она же не знала, что ты жива.
- Знала бы, если б не предала меня… - прошипела она, сжав кулаки.
- Так, прекращай. У вас другая проблема – вам нужно сбежать из города. Помнишь? – Гарольд постарался вернуть ее в прежнее состояние.
- Да, помню. И нам нужно это сделать как можно быстрей и незаметней. Но…
Договорить она не успела – они услышали тяжелые удары в дверь. Спустя пару минут, в гостиную влетел Томас.
- Их схватили. – сказал он на одном дыхании и глубоко задышал после бега.
- Что? – в один голос произнесли все трое.
- Он пришел в какую-то колокольню… Спустя несколько минут в нее вошли солдаты… И их вывели оттуда… И повели ко дворцу…
- Я же говорила ему, что это ловушка! Она его подставила! Тварь королевская…
- Нет, это не она… Ее тоже выводили, как заключенную… Вот… - протянул Томас, все еще пытаясь отдышаться.
- Тебя не заметили? – проговорила Элен, напряженно ухватившись за подлокотники. Томас отрицательно кивнул. – Уже радует…
- И что теперь делать? – тихо проговорила Катрина, теребя складки платья.
- Тебе – ничего. Будешь сидеть здесь. – ответила Элен, вставая с места и начиная ходить по кругу. – Так… Ты уверен, что его именно во дворец повели? – Томас кивнул. – Ну что ж… Устраиваем наше нападение сегодня. – констатировала она, посмотрев на Гарольда.
- Что?! Да я ведь даже людей не успею предупредить! – воскликнул тот, подрываясь с кресла. – И это чистой воды самоубийство! Во дворце полно солдат! Сотни!
- Да сорок их там! – рявкнула на него Элен. – И с ними Билл! И нужно вытащить его оттуда! – и она подошла вплотную к креслу Гарольда и склонилась прямо к его лицу. – И мы пойдем туда. Даже если ты откажешься помочь. Но учти – в любом случае я достану тебя и отплачу тебе за это. – процедила она, глядя ему в глаза. – Ты сам говорил, что своих бросать нельзя… - затем она выпрямилась, пошла к коридору и на входе произнесла. – В общем, так, чтобы через час, Гарольд, твои люди были здесь. – вышла.
Что-то пробормотав себе под нос, Гарольд встал и вышел из гостиной. Спустя минуту послышался хлопок входной двери. Он ушел. Томас все еще стоял посредине комнаты, пытаясь прийти в себя. Катрина напугано сидела в кресле, продолжая теребить несчастные складки на платье. Наконец успокоившись, Томас сел в кресло рядом с ней и задумался. Воцарилось молчание. Было настолько тихо, что они слышали какое-то тихое шуршание в глубине дома. Так продолжалось 10 минут. Первой не выдержала Катрина.
- И что теперь будем делать? – неуверенно проговорила она.
- Понятия не имею… Но… Я не брошу брата… - произнес тот.
- Мы не бросим. – донесся голос Элен. Оба подняли головы и посмотрели на проем в гостиную, где сейчас стояла Элен, оперевшись на косяк.
За те 10 минут, что ее не было, она успела переоблачиться в свою старую одежду – хлопковая рубаха с закатанными рукавами и не до конца застегнутыми пуговицами, узкие кожаные штаны, в которые она была заправлена, мужские сапоги со шпорами не по ее размеру и кинжал в ажурных ножнах на поясе. В руке она держала свою повязку, рапиру Томаса и револьвер. Она кинула его и рапиру Томасу.
- У Гарольда взяла. Уверена, он будет не против.
- А как же ты? С одним кинжалом? – спросил Томас. Элен ехидно хмыкнула и вытащила из-за спины еще один револьвер. – И все же… Тебе тоже нужно что-нибудь внушительнее кинжала.
- Пф, заберу у какого-нибудь солдатика… - безразлично произнесла она, вертя револьвер в руках. Затем она посмотрела на Томаса и хмыкнула. – Если успею, и меня не пришьют…
- Не говори так! – воскликнула Катрина. – А если с Биллом уже что-то сделали?..
- Катрина! – теперь воскликнул Томас.
- Элен… - послышалось за спиной девушки. Спустя пару секунд рядом с ней возникла ее мать. – Неужели… Ты… Ты стала преступницей? – произнесла та почти шепотом. Элен рассмеялась.
- Как думаешь, почему? – с сарказмом спросила она.
- Но ведь… Можно же было попробовать жить честно… - начала Шейла.
- Можно было попробовать не продавать единственную дочь. – безразлично отбрила Элен.
- Ты не понимаешь…
- Я не понимаю? А может, это ты не понимаешь? – с ухмылкой перебила она. – Ты пробовала когда-нибудь три дня сидеть только на воде и третьесортном табаке? А? Или с жуткими болями и резями в животе лазить по заборам, чтоб не поймали? Так что, кто не понимает? Еще скажи, что я тебе жизнь сломала…
- Почему ты так разговариваешь? – встряла Катрина.
- Ты еще меня поучи. – фыркнула Элен в ответ. Томас цыкнул и закачал головой. – Что, Томми, пристыдить меня хочешь? Давай! Только вспомни, что в это дерьмо мы попали из-за твоего братца! И вполне возможно, что сегодня мы сдохнем! Ну, так как?
- А из-за кого мы вообще сюда пришли?! – Томас пошел в атаку.
- То есть, я виновата?! По-твоему, лучше гнить в лесу в надежде, что судьба смилостивится над нами?! Ха! Черта с два! – рявкнула она. Затем цинично проговорила. – И раз уж на то пошло – если бы кое-кто не пытался продать свою дочь, то все было бы прекрасно!
- Отлично! Решила все свалить на мать?! – он встал и подошел к Элен вплотную.
- А что, - она подняла голову и посмотрела ему в лицо. – мне надо спасибо сказать за то, какая я теперь?! И за то, что может я сдохну через часок-другой? М?
- С тобой все ясно. – процедил Томас и снова вернулся в кресло. – В детстве тебе просто не привили хоть какие-то правила морали, ты как ребенок все еще обижаешься на собственную мать, которая пережила за эти четыре года почти столько же, сколько и ты… И еще ты боишься смерти.