Весь длинный путь представлялся ему промелькнувшим миг. Ему казалось, что он летел во сне и теперь проснулся.
Он был так счастлив, что почти не удивился и не огорчил когда в карманах у себя не нашел одного из двух пакетиков в которые он положил свои деньги, разделив на две части маленькое состояние, чтобы не потерять его всё сразу. И оказалось, что один из этих пакетиков украли и у него оста лось всего несколько лир. Но какое значение имело это е час, когда он был уже так близко от своей матери! Держа свой мешок в руках, сошел он, вместе со многими другими итальянцами, на пароходик, который доставил их почти к самому берегу, пересел с пароходика на лодку под названием «Анд Дориа»,[35] высадился на набережную, попрощался со своим другом, стариком ломбардцем, и большими шагами направился к городу.
Дойдя до первой улицы, Марко остановил прохожего и спросил его, в какую сторону ему идти, чтобы попасть на улицу Лос-Артес. Он случайно остановил как раз итальянца — рабочего. Тот посмотрел на мальчика с любопытством и осведомился, умеет ли он читать.
— Да, — ответил Марко.
— Тогда, — сказал ему итальянец, показывая на улицу, с которой только что вышел, — иди вот так, всё прямо, и читай звания улиц на всех углах; в конце концов ты дойдешь и той, которую ищешь.
Мальчик поблагодарил его и пустился по указанному пути. Это была прямая и длинная, но узкая улица, с низкими белыми домиками, похожими на небольшие виллы. По улице шли люди, катились повозки и экипажи, так что кругом стоял страшный шум; там и сям висели огромные полотнища, на которых большими буквами объявлялось об отплытии пароходов в неведомые города.
На каждом перекрестке Марко поворачивал голову направо налево и видел две другие, уходящие в бесконечность улицы, застроенные такими же низенькими белыми домиками и также полные пешеходов и экипажей. В конце каждой улицы видна была беспредельная американская равнина, похожая на уходящее до самого горизонта море.
Город казался мальчику бесконечным, ему представилось, что он сможет идти вот так всё вперед целые дни и недели и будет видеть направо и налево всё такие же улицы, которыми, должно быть, покрыта вся Америка.
Марко внимательно читал названия всех улиц, — странные названия, которые он с трудом мог разобрать. На углу каждой новой улицы у него начинало биться сердце, при мысли, что это, может быть «его» улица. Он смотрел на всех женщин, думая, что может встретить среди них и свою мать. Вдруг он заметил впереди себя женскую фигуру, при виде которой его бросило в дрожь; он нагнал ее, посмотрел в лицо, — это была негритянка.
И так он всё шел и шел, ускоряя шаги. Наконец он дошел до одного перекрестка, прочитал название улицы и остановился как вкопанный: это была улица Лос-Артес. Мальчик повернулся и увидел номер 117, а лавка его дяди была номер 175. Он еще ускорил шаги, почти побежал; у номера 171 ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Он сказал про себя: О моя мама, моя мама! Теперь я тебя увижу через несколько мгновений!
Он побежал дальше и остановился перед галантерейной лавочкой. Это было здесь. Он вошел и увидел седую женщину в очках.
— Что тебе нужно, мальчик? — спросила она по-испански.
— Не это ли, — произнес Марко, с трудом выдавливая из себя слова, — лавочка Франческо Мерелли?
— Франческо Мерелли умер, — ответила женщина по-итальянски.
Мальчику показалось, что его ударили в грудь.
— Когда же он умер?
— Да уж порядочно времени, — объяснила женщина, — несколько месяцев тому назад. Дела его пошли плохо, и он уехал. Говорят, что он отправился в Байа-Бьянка, это очень далеко отсюда, и умер, как только приехал туда. А лавка теперь моя.
Мальчик побледнел.
Потом он быстро начал объяснять:
— Мерелли знал мою мать, моя мать была здесь в услужении у синьора Мекинес. Мерелли один мог бы сказать мне, где найти ее. Я приехал в Америку в поисках своей матери. Мерелли пересылал ей наши письма. Я обязательно должен найти свою мать.
— Ах, бедный ты мой, — ответила женщина, — но я о ней ничего не знаю. Впрочем, можно спросить служащего у меня мальчика. Он знает паренька, который выполнял разные поручения Мерелли. Может быть, он сможет рассказать тебе что-нибудь.
Женщина направилась в глубь лавки и позвала мальчика, который сейчас же явился.
— Скажи-ка мне, — обратилась к нему лавочница, — не припоминаешь ли ты служившего у Мерелли паренька, который иногда относил письма к одной женщине, жившей прислугой в доме «Сыновей родины»?
35
Андреа Дориа — генуэзский адмирал и политический деятель конца XV и первой половины XVI века.