На экране вновь возникло серьезное лицо Бокалова.
— Вы сказали, Илья Синельников — ваш лучший студент? — недоверчиво спросил его интервьюер.
— Самый лучший! — заверил его Бокалов. — Получает повышенную стипендию…
— Это вы на свою повышенную стипендию приобрели автомобиль? — ехидно поинтересовался у светоча российского студенчества тележурналист.
На экране возник черный "BMW X5" с государственным номером А001АА.
Ирина и Синтия удивленно переглянулись: они готовы были поклясться, что вчера вечером номер машины был другим.
— Который? — уточнил Илья. — Если вы имеете в виду черный «BMW», то я на нем уже три недели езжу, думал поменять.
— А почему не поменяли? — спросил журналист с иронией. — Забыли так же, как закон Ома?
— Напрасно вы так, — вступившись за своего зятя, укоризненно произнес профессор Азаров, — человек только что женился…
— А с нашей красавицей дочерью не то, что физику, себя забудешь! — поддержала мужа Светлана.
В тот момент Ирина негодующе фыркнула, но телеоператор ее проигнорировал, и в кадр она не вошла.
— Если я правильно понимаю, Елена, вы с Ильей молодожены? — спросил журналист.
— Правильно понимаете, — улыбнулась золотоволосая фея.
— И давно вы знакомы?
— Со времен сотворения мира! — сообщила юная женщина, целуя мужа в щеку. — Он мне ребро пожертвовал.
— Итак, Илья, оказавшись у квартиры вашего декана, вы вступили в бой с бандитами и разгромили их наголову! Объясните, откуда у вас оружие?
— Я - мастер спорта по скоростной стрельбе из произвольного пистолета, — охотно пояснил Илья. В его руке, будто бы из ниоткуда, материализовалась «беретта». — А это — мой произвольный пистолет, — добавил он, — лицензия имеется.
Снятое крупным планом оружие выглядело внушительно. Через мгновение пистолет исчез, как будто растворился в воздухе.
— Вам удалось выяснить, с какой целью бандиты штурмовали квартиру?
— Нет, — с сожалением произнес Илья, — один только успел крикнуть: "Да здравствует литература!", и усоп…
На экране вновь возникла телестудия.
— Мы сомневаемся, что наши доморощенные бандиты готовы умереть во имя литературы, — иронически улыбаясь, заговорила телеведущая, — и подозреваем, что налетчик перед смертью сказал совсем другие слова. Мы даже можем предположить, какие именно: он, например, вполне мог назвать под дулом пистолета адрес дома, в котором располагалось "Сибирское отделение союза писателей-патриотов". Потому что спустя короткое время после налета на квартиру Бокаловых арендовавшая писательский дом банда боевиков, причастная к нападению, перестала существовать, а сам дом сгорел.
На телеэкране возникло пепелище, возле которого седобородый человек с ярко выраженной писательской внешностью, испуганно глядя в объектив, давал интервью. Возникшие на экране титры не оставляли сомнений в личности благообразного старца: председатель "Сибирского отделения Союза писателей-патриотов" Кузьма Порфирьевич Сохатый.
— Кто же знал, что они бандиты?! — возмущенно говорил старец, мимо которого в этот момент проносили к фургону очередные закрытые носилки с трупом кого-то из боевиков. — По виду — настоящие молодые писатели…
— Что вы говорите?! — с иронией воскликнул интервьюер. — А вы поинтересовались, они хотя бы читать умеют?
Кузьма Порфирьевич растерянно пожевал облагороженными бородой губами: неизвестный человек со шрамом на щеке три недели назад отвалил ему за аренду такую сумму, что Сохатый от потрясения сам едва не разучился читать!
— Далее в городе одно за другим случились происшествия, не оставляющие сомнений в том, что это звенья одной и той же цепи…, - продолжила телеведущая.
Ее повествование сопровождалось иллюстрирующими события видеоматериалами.
— В собственном доме был в упор расстрелян главный криминальный авторитет города, вместе с ним была уничтожена вся его многочисленная вооруженная охрана, а сам дом взорван. В элитной сауне были убиты пятеро налетчиков, находящихся в федеральном розыске после серии дерзких ограблений…
На экране возникли закутанные в простыни "ночные бабочки". Стоя на тротуаре рядом с финской баней, они что-то возбужденно рассказывали сотрудникам милиции. Из сауны валил густой черный дым.
— Какие-то люди в масках в разных концах города в одно и то же время ворвались в три особняка цыганских баронов, не раз уличенных в торговле наркотиками, застрелили их самих, после чего вывели на улицу их многочисленных домочадцев и аккуратно, направленными взрывами, сровняли дворцы с землей.
Осиротевшие цыгане галдящими толпами осаждали милиционеров, очевидно, требуя компенсацию за утраченные запасы героина.
— Произошло еще множество аналогичных происшествий, начало которым положило нападение на Бокаловых. Нет никаких сомнений в том, что все эти события направляла одна и та же умелая и твердая рука.
На экране телевизора крупным планом возникло приветливо улыбающееся лицо лучшего студента всех времен и народов.
— Итак, господин Синельников, вы утверждаете, что вы — мастер спорта? — задал вопрос тележурналист.
— Это не я утверждаю, — поправил интервьюера Илья. — Это утверждает спортивная квалификационная комиссия.
— А к недавно появившемуся в городе криминальному авторитету новой, если можно так выразиться, формации, которого называют Мастер, вы имеете какое-либо отношение?
— Что вы за люди такие, телевизионщики?! — возмущенно воскликнула Елена. — Любого человека, обладающего авторитетом, вы причисляете к криминалу! Милый, — ангельским голосом обратилась она к мужу, — пожалуйста, разбей им камеру и утопи их всех в заливе!
Синтия и Ирина расхохотались. Ночью после заявления Елены оператор опрокинул штатив с видеокамерой и несколько минут содрогался на полу от смеха. Громче всех, целуя жене руки, веселился Илья.
Однако всеобщее ночное веселье неизвестные монтажеры беспощадно вырезали. Сразу после слов Елены на экране возник возмущенный до глубины души Борис Незалежный.
— Я не позволю причислять к криминалу моего друга! — вскричал аспирант. — Криминал — это те, кто расстреливают из танков квартиры ученых, мирно обсуждающих законы Ома за накрытым столом!
— Из танков?! — поразился журналист.
— А вы как думали?! — возмущению Незалежного не было предела. — У нас весь потолок в эскалопе, и лапша до сих пор на люстре висит! Из чего, по-вашему, можно такое злодеяние сотворить, из рогатки?!
— Шутки шутками, — вступила в разговор Лидия, — но если бы не Илья, наша семья и Борис могли бы погибнуть! А к тому, что сейчас происходит в городе, какое он может иметь отношение? Вот же он, сидит перед вами, никого не трогает!
Камера сфокусировалась на оскорбленном лице несправедливо обиженного отличника. Раздалась характерная мелодия, и Илья извлек из кармана рубашки мобильный телефон. Он выслушал звонившего, не отрывая от объектива негодующего взгляда, и буднично произнес:
— Нет человека — нет проблемы.
После чего убрал телефон в карман.
— Коммунисты звонили, — пояснил он, вздохнув, — забыли высказывание своего классика!
— Вы имеете отношение к политике? — заинтересовался журналист.
— Пока нет, Конституция не позволяет, — огорченно произнес Илья. — До тридцати пяти лет мне в политике делать нечего.
— То есть вы собираетесь сразу баллотироваться в президенты?! — удивился интервьюер.
— Почему бы и нет? — нахально пожал плечами студент-дипломник. — С такой женой и в Кремль въехать не стыдно!
Будущая Первая леди скромно улыбнулась.
— Сколько сейчас лет вашему мужу? — обратился к ней интервьюер.
— Двадцать пять, но он мне уже в отцы годится!
— Значит, еще десять лет спокойной жизни россиянам гарантировано, — констатировал журналист. — Кстати, господин Синельников, кто вы по своим политическим убеждениям?
— Неандерталец! — гордо произнес будущий глава государства.
Султан выключил телевизор и тяжелым взглядом уставился на Гурбана Халилова. Меченый сидел напротив него с непроницаемым лицом, не чувствуя за собой никакой вины. За свою долгую криминальную карьеру он множество раз убеждался: когда в дело вмешиваются личные мотивы, само дело страдает неизбежно.