— Если мне ничего не померещилось, — заговорил Эльдар Гамидов, — женщина моего врага не только жива, но еще и не прочь стать Первой леди государства! Тогда кто эта брюнетка, — швырнул он фотографию Гурбану, — Моника Левински?!
Меченый промолчал.
— Если твой агент не способен разобраться кто с кем спит и кто на ком женат, как ты собираешься с его помощью разобраться в главном? — наседал на своего помощника Султан.
— Мой агент не засвечен — это главное, уважаемый Эльдар! — заговорил Меченый. — Я прошу вас отложить ликвидацию Мастера и его женщины до похищения Форварда. У меня осталась в городе лишь одна резервная боевая группа, способная провести акцию. Если уж Мастер прошелся частой гребенкой по городскому криминалу, вступившись за посторонних ему людей, могу себе представить, что он сотворит, если кто-то попытается тронуть его жену! В городе не останется не то что ни одного серьезного бандита, он и всех карманников передушит, глазом не моргнув!
— Откуда у него такие возможности, — задумчиво произнес Султан, — боевики, деньги, оружие? Студент, — хмыкнул он, — отличник!
— Конечно, отличник, — усмехнулся Меченый, — такому попробуй, «пятерку» не поставь! За ним стоят спецслужбы, они толкают его наверх, — убежденно продолжал Гурбан, — недаром он заговорил о политике! Вы обратили внимание на номер его машины, уважаемый Эльдар? Такой номер ни за какие деньги не купишь! Если бы его не прикрывали серьезные государственные структуры, где бы он его взял?!
— Ты думаешь, рядом с Форвардом он оказался случайно?
— Я очень на это надеюсь. В конце концов, в этот круг входят его жена, его декан, рано или поздно он должен был засветиться рядом с основным фигурантом. Если бы я точно знал, что Мастеру поставили задачу прикрывать Форварда, я посоветовал бы вам отказаться от похищения и вернуть аванс заказчику.
— В таком случае, почему ты в этом сомневаешься? — спросил Гамидов.
— Во-первых, под гребенку Мастера не попал никто из тех, кто нацелен нами на Форварда, кроме группы Расстрела, конечно: это уже проверено. Но Расстрел напал на Бокаловых, потому и погиб вместе со своими боевиками. Во-вторых, ясно, что этот спектакль, — кивнул на экран телевизора Меченый, — разыгран с одной целью: послать сигнал всем и каждому — не троньте мою жену, с землей сровняю! Если бы дело касалось Форварда, никакой телепередачи просто бы не было, а нашего фигуранта спрятали бы с глаз подальше.
— Хорошо, — произнес Султан, подумав, — ликвидацию отложим до выполнения заказа.
Он понимал, что в минувшую субботу в порыве ярости поступил непрофессионально, отдав несвоевременный приказ. Четыре года назад он не смог совладать с нервами, поэтому его враг до сих пор жив и процветает. Не стоит снова наступать на одни и те же грабли, необходимо выждать.
— Когда, по-твоему, возможно провести акцию, Гурбан? — задал вопрос своему помощнику Гамидов.
— Мой агент утверждает, что нащупал подходы к секретной лаборатории, — порадовал хозяина Меченый. — Ему потребуется сегодняшний день на проверку информации. Можно предположить, что там же, в лаборатории, находится и артефакт. Но даже если добраться до лаборатории мы не сумеем, похищение Форварда необходимо провести не позднее чем к концу недели, тянуть время дальше рискованно. Кто-нибудь неразумный, да не допустит этого Аллах, взглянет косо на жену Мастера, и мы лишимся в городе последних боевиков! Да и не только мы…
Лейтенант Юрий Звягинцев, посмотрев новости, довольно улыбнулся, выключил телевизор и подмигнул Мардану Мамедову.
— Чувствуешь размах, Мардан?! — весело спросил он агента. — Через каких-нибудь десять лет у нас, возможно, будет самая красивая Первая леди в мире! А ты ее убить хотел…
— Ничего я не хотел, — проворчал Мамедов. — Между прочим, Ирина Бокалова любит Мастера, — добавил он упрямо, — просто ей не повезло.
— Ей-то как раз повезло, — заметил Звягинцев, — теперь ее оставят в покое.
— А нужен ей этот покой? — рассудительно заговорил агент. — Я думаю, она бы все отдала за право умереть рядом с Мастером, только место занято!
— Откуда ты знаешь? — удивился лейтенант.
— Я знаю женщин, — вздохнул Мардан.
Лейтенант спрятал улыбку. Он с двадцати трех часов неотступно находился рядом с Мамедовым. Они успели о многом поговорить, в том числе и о блондинке из казино "Огненная Земля", в одночасье сделавшей Мардана нищим агентом Меченого. Но Звягинцев чувствовал, что агент в чем-то прав: много женщин мечтали бы сейчас оказаться на месте Елены, один ее муж-неандерталец чего стоит!
— Ладно, Мардан, — зевнув, произнес Юрий Звягинцев, — ночь была бурной, давай укладываться спать. Я тут прикорну, на диване.
— А если будет повторная проверка? — с беспокойством спросил Мамедов.
— Спи спокойно, знаток женщин, с тобой не мальчики работают!
Ночью, через два часа после того как агент Меченого доложил хозяину, что телефон Расстрела не отвечает, и сообщил о секретной лаборатории, в квартиру, бесшумно открыв замок отмычкой, вошел неприметного вида молодой человек. Он прошелся по комнатам, разбудил «спящего» Мардана, назвал пароль и вежливо попросил его открыть сейф. Убедившись, что все деньги и шифратор на месте, неизвестный извинился и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
В это же время дежурный офицер зафиксировал на электронной карте города новую светящуюся точку и отправил на идентификацию фотографию ночного гостя, сделанную с помощью инфракрасного объектива.
Группа наружного наблюдения аккуратно вела машину неизвестного по маячку. Неприметный молодой человек проверил догорающее логово многострадальных «писателей-патриотов», поговорил с людьми в толпе зевак, после чего, проверяясь, попетлял по городу, припарковался рядом с обычной панельной пятиэтажкой и вошел в подъезд.
Без труда определив квартиру, дверь которой неизвестному открыли после условного звонка, офицеры отправили сообщение подполковнику Васильеву и приготовились к долгому ожиданию.
Завтрак в беседке Азаровых неоднократно прерывался дружным хохотом веселой компании, обменивающейся впечатлениями о ночном интервью.
Чарли при каждом взрыве смеха с неудовольствием выпускал из зубов большую мозговую кость и укоризненно взглядывал на смеющуюся вместе со всеми хозяйку. Синтия, опытная журналистка, с нетерпением ожидавшая интерпретации ночных событий от их непосредственных участников, была несказанно удивлена бесшабашным юмором, с которым русские встретили обрушившиеся на них превратности судьбы.
— Как я такое счастье проморгал?! — сокрушался аспирант Незалежный. — Знал бы, что Ленка мечтает стать Первой леди, давно бы уже сделал ей предложение!
— Пустые хлопоты! — заявила Лидия. — У тебя — ни «BMW», ни пистолета, и коммунисты тебе по ночам с глупыми вопросами не звонят!
— Когда Илья сделал мне предложение, у него ничего не было, кроме любви в глазах, — возразила Елена, на секунду прижавшись к мужу.
— А гидроцикл?! — возмутился Олег. — Да с таким транспортом он не то что в Кремле, он в «Оазисе» — первый парень!
— Кстати, дорогая, — спросил жену Бокалов, — наш поддатый сосед в трусах не тебя сегодня ночью в дыру высматривал?
— Оценили моего помощника, Синтия? — с гордостью обратился профессор к журналистке, кивнув головой на аспиранта. — На таких молодых ученых держится вся российская наука! Им что в микроскоп инфузорий разглядывать, что танки подрывать на Курской дуге — все едино!
— Вас же едва не убили, — воскликнула Синтия Тейн, изумленно глядя на Бориса, — а вы веселитесь!..
— Кого это едва не убили?! — возмутилась Ирина. — Мы бы и сами всех врагов, как курят, передушили! Опять Илья не вовремя вмешался…