— Кому это он там так мило улыбается?! — глядя на экран телевизора в гостиной Азаровых, возмутилась Лидия.
— Борис, — обратилась Татьяна к Незалежному, — в момент нападения вы находились у Бокаловых в гостях. Может быть, у вас есть личные враги, и это нападение — их рук дело?
— Нет у меня никаких врагов! — заявил аспирант и укоризненно взглянул на свою невесту, сидящую в последнем ряду. — Да враги мне и не страшны: меня все равно скоро прихлопнет одна ревнивая особа!
По рядам публики прокатился сочувственный ропот. Невеста аспиранта тут же смягчила взгляд и погрозила жениху пальцем.
— Вопрос к госпоже Синельниковой, — продолжила телеведущая. — Елена, ваш супруг, спасая семью Бокаловых, проявил этой ночью настоящий героизм и изъявил желание через десять лет баллотироваться на пост президента России. Вы считаете себя достойной стать Первой леди государства?
— Я считаю себя достойной своего мужа, — ни секунды не промедлив с ответом, спокойно сказала Елена и прямо взглянула в зрительный зал.
В публике воцарилась абсолютная тишина: ни у одной из зрительниц после слов Елены не осталось сомнений в том, что рядом с новым героем их романтических грез находится не просто его законная жена. Было совершенно ясно, что рядом с ним сидит его женщина, права которой на этого великолепного мужчину оспаривать бесполезно и, по всей видимости, опасно.
— Илья, вы слышали сейчас слова вашей жены, — заговорила Татьяна Васильева, на которую эти слова также произвели должное впечатление, — как вы их прокомментируете?
Илья ничего комментировать не стал: он молча поцеловал своей женщине руку.
В отличие от легкомысленной публики, участники программы «Прорыв» подобрались все, как на подбор, серьезные. Ночной массированный удар, нанесенный городской организованной преступности, и появление в городе новой политической силы в лице неведомого доселе «неандертальца» взволновали их до крайности.
Первым, как водится, вырвал микрофон из рук зазевавшейся ведущей местный либерал-демократ, пихнув при этом в спину городского прокурора и даже не извинившись.
— Все правильно! — вскричал он диким голосом. — Наконец-то, дождались! Давно пора! Всех — к стенке!! Всех до единого!!!
Борясь с Татьяной Васильевой, пытающейся отнять у него свой микрофон, он продолжал выкрикивать угрозы непонятно в чей адрес, почему-то вытаращив при этом сумасшедшие глаза на Елену. Юная женщина, впервые увидевшая вблизи живого политика, не на шутку испугалась, и ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы этот испуг не отразился в ее глазах.
— Кого — к стенке? — спросила телеведущая, овладев, наконец, микрофоном и, на всякий случай, отодвигаясь с ним подальше.
— Всех к стенке! Всех!! — вытягивая шею вслед удаляющемуся микрофону, вопил либерал-демократ. — Однозначно!!!
Лидер местного отделения компартии был сдержан и рассудителен. Он напомнил "предыдущему оратору", что расстреливать преступников, во-первых, нет необходимости, так как важна сама неотвратимость наказания, а во-вторых, нет возможности, поскольку антинародный режим ввел на территории России мораторий на смертную казнь. Поэтому достаточным будет всего лишь расстрелять преступное правительство, отменить позорный мораторий и повесить главу местного отделения либерал-демократов за демагогию и за…
Коммунист не договорил, потому что кто-то, сидящий позади, изловчившись, выхватил у него микрофон.
Молодой лидер правых высмеял обоих своих политических конкурентов, отнимающих у него голоса избирателей на всех возможных выборах, обвинив их в некомпетентности, необразованности и алкоголизме. Он заявил, что с преступностью необходимо бороться исключительно законными методами и выразил недоумение, почему Мастер не тронул коммунистов и либералов, хотя мог запросто прикончить их заодно с другими такими же бандитами!
После того как в прямом эфире прозвучал намек на возможного организатора ночных боевых действий, слово взял прокурор города.
— Не стану скрывать: прокуратура обеспокоена бурными событиями, произошедшими в городе этой ночью. В результате бандитских разборок погибло несколько десятков человек. Конечно, кто-то может возразить, что абсолютно все погибшие были в серьезных неладах с законом! Но для прокуратуры не имеет ровным счетом никакого значения, кем был погибший гражданин: ученым или наркоторговцем, честным предпринимателем или вооруженным грабителем, беременной женщиной или сексуальным маньяком, — прокурор тепло осмотрел притихшую студию. — Для нас все граждане, как родные, двери городской прокуратуры гостеприимно распахнуты для всех! Что же касается беспочвенных намеков на причастность к этим событиям кристально честных людей, действовавших в рамках необходимой обороны, защищая подвергшихся нападению ни в чем неповинных граждан, — прокурор строго взглянул на лидера правых, — то я бы на месте молодых, но уже безответственных политиков поостерегся до окончания проводимого расследования называть чьи-либо имена, пусть даже в завуалированной форме! Официально заявляю, что к мастеру…, - прокурор сделал намеренную паузу, — спорта по стрельбе из произвольного пистолета Илье Синельникову у прокуратуры претензий нет. Ни к нему, ни к его произвольному пистолету! — закончил прокурор под бурные аплодисменты.
На экранах телевизоров возникло приветливое лицо активно поддержанного государством народного героя, которое через некоторое время сменила реклама женского нижнего белья.
Уцелевшие лидеры городского криминала, сокрушенно вздыхая, принялись паковать чемоданы.
Дождавшись рекламной паузы, подполковник Васильев, смотревший программу «Прорыв» в комнате дежурного одного из сибирских военных аэродромов, набрал номер мобильного телефона ведущей.
— Слушаю! — раздался в трубке веселый возбужденный голос.
— Таня, все отлично! — похвалил он свою дочь. — Пожалуйста, переходи к главному сразу после рекламы.
— Не учи меня работать, папа, — заявила младшая Васильева, — у меня еще два выхода в эфир по двадцать минут! Я же тебя работать не учу, — добавила Татьяна и отключила связь.
Учить подполковника работать не было необходимости: свое дело он знал отлично. Он пронаблюдал из окна, как к стоящему неподалеку вертолету подъехала машина "скорой помощи", как Пятистенный и Гнедич вывели из машины человека в смирительной рубашке и черной вязаной шапочке, полностью скрывающей его лицо, как намеренно грубо затолкали его в вертолет, попрощался с дежурным и вышел.
— Госпожа Тейн, — обратилась ведущая к журналистке сразу по окончании рекламного блока, — вы специализируетесь на древнейшей истории России. С каких времен, по-вашему, российская история ведет свой отсчет?
— С древнейших времен, — заговорила журналистка серьезным голосом, сохраняя на лице доброжелательную улыбку. — По мнению настоящих ученых, и русских, и зарубежных, история России насчитывает многие десятки тысяч лет.
— Десятки тысяч лет?! — воскликнула Татьяна Васильева, акцентируя внимание аудитории на этом сроке. — То есть вы утверждаете, что наша история началась задолго до Всемирного потопа?
— Не только ваша, история всего человечества началась в незапамятные времена. Другое дело, что исход белых народов, создавших древнюю великую цивилизацию, с обреченного на гибель материка — нашей общей прародины, происходил через территорию современной России по Уральским горам, и первой нашими общими предками заселялась Сибирь. Сейчас русские археологи активно ведут раскопки в южных предгорьях Урала, где наши предки в эпоху переселения создали город Аркаим, сделав его своей "перевалочной базой". Обнаруженные там артефакты убедительно доказывают и само существование погибшего материка, и могущество когда-то населявших его людей!
— О каком погибшем материке вы говорите?
— О Гиперборее. Этот материк находился на Северном полюсе, находится он там и сейчас, под ледяным панцирем и толщей океана. Полтора месяца назад во время известной всему миру экспедиции вы спустили на его поверхность батискафы и установили там российский флаг.