Для Джеймса Бартока Казбек стал настоящей находкой, а сам Рустам считал полковника ЦРУ пропуском для себя и своих боевиков в западный криминальный мир, где ему было уготовано не только хлебное место, но и солидная «крыша».
В надежности этой «крыши» террорист убедился после своего случайного провала с взрывом плотины. Несмотря на то что Казбек попался на выполнении чужого заказа (некие «бизнесмены» с помощью взрывчатки делили между собой российские энергетические мощности), полковник не бросил своего подопечного. Не ставя в известность Султана, он через своего агента напрямую снабдил Меченого деньгами и инструкциями и с его помощью вызволил Рустама Бекбузарова из лап российского правосудия.
И Гурбан Халилов, и Рустам были уверены в успехе предстоящей операции по захвату Форварда и артефакта: если Шалуну и его уголовникам что-то не удастся, Казбек сумеет переломить ситуацию и довести дело до конца. Осталось лишь дождаться окончательного приказа из Баку, который должен был поступить к вечеру.
— Скажи, Гурбан, — сделав глоток кофе, задал вопрос Казбек, — какую сумму ты собирался оставить Мардану за ликвидацию Синельниковых?
— Если все перевести в евро — полтора миллиона, — ответил Меченый и взглянул на Рустама с надеждой.
— Они что, стоят таких денег?! — удивился Казбек.
— В том-то и дело, что ничего они не стоят! — возмущенно воскликнул Гурбан. — Никаких денег Султан на Мастере и его жене не заработает, только расходы и головную боль! Мастер — кровник Гамидова, в этом вся беда! Я на этой вендетте пятнадцать боевиков потерял за одну ночь, а на прошлой неделе сам чуть руки не лишился! Синельников — бандит высокого полета, настоящий мафиози! Увидишь, скоро он возглавит городской криминал, а там его спецслужбы и выше продвинут. С ним бы контакт наладить, мы бы и после акции сохранили в городе свои возможности для бизнеса…
— Вы — это кто?
— Мы с Султаном.
— Можно подумать, без Султана ты сам по себе ничего не значишь!
— Гамидов — это фигура, — вздохнул Меченый, — масштаб!
— Что-то эта "масштабная фигура" уже четыре года носа не высовывает из своей крепости! — усмехнулся Казбек. — Уж не Мастер ли его там запер?
— Если вдуматься, так оно и есть! Знаешь, Рустам, я понял твой вопрос насчет гонорара за Синельниковых. Мне все равно придется ими заниматься после акции, Султан от мести не отступится. Он и два миллиона выложит за эту парочку, глазом не моргнет. Если бы ты взялся за это дело, я был бы только рад. Но…
— Что «но»?
— Но я бы тебе не советовал! Деньги можно заработать по-разному, а на Мастере только гробом и разживешься.
— Ты меня что, специально раззадориваешь? — улыбнулся Казбек. — У нас с тобой одна кровь — кавказская, горячая! Мы ведь, если она забурлит, кого хочешь и бесплатно зарежем!
— Что-то она у меня при виде этих «студентов» не бурлит, а холодеет! — признался Меченый. — Вчера по телевизору Елена объявила себя Богиней, может, знала что говорит?
— Я эту программу смотрел, все ждал, когда Мастер себя демоном объявит! Ладно, проведем акцию, решим что с ними делать. В конце концов, мы сами — демоны!
Илья остановил «BMW» у родильного дома, посмотрел на жену и улыбнулся. Елена, улыбнувшись мужу в ответ, повернулась к родителям, прижавшимся друг к другу на заднем сиденье. Профессор держал в своих руках ладони Светланы, на лицах обоих Азаровых застыло сентиментальное, мечтательное выражение, они молчали.
— Мама, приехали…
Дочь решилась наконец нарушить духовное родительское уединение. Светлана вздохнула, Илья вышел из автомобиля и распахнул перед ней дверцу.
Светлана поцеловала мужа в щеку, вышла из машины и взяла зятя под руку. Они подошли к монументальному каменному крыльцу, поднялись по ступенькам и остановились на просторной площадке перед большой двустворчатой дверью.
— Вот отсюда они и "выходят в свет", — задумчиво улыбаясь, заговорила Светлана и подняла на зятя повлажневшие глаза, — маленькие человечки. Все сморщенные, смешные, кто спит, кто плачет. Все в конвертах для новорожденных. Конверты с каждым годом все лучше, наряднее, краше…
— А дети? — с улыбкой спросил Илья.
— Мне трудно судить: двух самых лучших я когда-то родила здесь сама! Потом, после института, стала работать в этой святая святых мироздания и уже десять лет я здесь — главная повитуха.
— Отличная карьера! — одобрил зять. — Это как полковник разведки: все сам! Все самое сложное и интересное — себе, и в генералы не хочется.
— Хочется, не хочется — кто у полковника будет спрашивать? Мне вот не хочется превращаться из главной повитухи в главную повивальную бабку, а судя по всему, через девять месяцев придется! Хочешь, устрою тебе экскурсию или как это у вас там называется?
— Рекогносцировка. А когда?
— Да хоть сейчас! Не будешь же ты сидеть с женой на лекциях.
— А знаешь, теща, это идея! — воскликнул Илья.
Он побывал во многих "святая святых", но там, в основном, хранились чужие военные и государственные секреты. Для того чтобы попасть в такие потаенные места, ему и его товарищам иногда приходилось лишать врагов жизни. Попасть туда, где новая жизнь является на свет, тем более, туда, где через девять месяцев продолжится его собственный род, это было заманчиво!
Илья сбежал по ступенькам, распахнул переднюю дверцу со стороны Елены, на секунду прижал свою руку к ее животу и улыбнулся.
— Что, милый? — душой почувствовав его настроение, растроганно спросила будущая великолепная мать.
— Светлана приказала провести рекогносцировку, — быстро обернувшись по сторонам и приглушив голос, сообщил резидент своему чуткому агенту.
— И правильно, — сразу заважничала Елена, — мне ведь скоро рожать!
— Неужели?! — весело воскликнул Азаров. — Раньше, чем через девять месяцев?
— Намного раньше, — повернувшись к отцу, серьезно сказала Елена, обладающая врожденным чувством ответственности и поэтому с первой брачной ночи ощущающая себя в "интересном положении", — на целых три дня!
— Ну, если так!.. — пожал плечами Андрей Александрович, вышел из машины и пересел за руль. — Когда ГАИ остановит, ссылаться на Мастера, неандертальца или на отличника Синельникова — живой укор всем двоечникам России?
— Андрей, пожалуйста, запомни: если даже ты посшибаешь по дороге все светофоры, и перед тобой мелькнет полосатая палка, знай, что это не милиционер, а враг! Не останавливайся и жми на тревожную кнопку, тебя прикроют.
— Договорились, — улыбнулся профессор, бросив взгляд на красную кнопку с левой стороны панели, — жду тебя на кафедре.
— А как ты доберешься до Университета? — побеспокоилась Елена об отце своих будущих детей.
— На крыльях любви, милая! — выбрал самый быстрый способ передвижения Илья.
Он поцеловал жену, закрыл дверцу и взбежал по ступенькам крыльца.
— Готов? — торжественно спросила будущая повивальная бабка.
— Готов! — не менее торжественно произнес ее зять и распахнул перед ней тяжелую двустворчатую дверь.
Светлана и Илья, улыбками отвечая на почтительные приветствия медицинского персонала, встречающего и провожающего их любопытными взглядами, прошли по длинному прохладному коридору, поднялись на второй этаж и остановились перед дверью с зеркальной табличкой, на которой красовалась крупная золотая надпись: "Главный врач". Ниже, тоже золотыми буквами, но более мелким шрифтом было написано: "Светлана Николаевна Азарова".
— Тут все и происходит? — поинтересовался Илья притихшим голосом.
Он стушевался. Ему вдруг расхотелось проникать в главные женские тайны — тайны материнства.
— Что — все? — не поняла Светлана.
— Ну-у…, - замялся разведчик, стесняясь прямо называть деликатные термины, — здесь новорожденных запечатывают в конверты?