— Поостерегутся какое-то время, потом снова примутся, — возразил Глеб. — Государство под контролем чужеземцев.
— Не все государство, Глеб, иначе бы мы с тобой сейчас не разговаривали. Хлебали бы вы с Леней баланду, а Лиза бы вам передачи носила. Здоровые силы среди властей предержащих сохранились и приумножаться начали, они же вас в Воронеже и прикрыли. Тебе ведь известно: недалека эпоха Волка. Сатана слабеет, наши Боги снова набирают мощь. Только без нас, без нашей веры, без наших усилий они мало что могут для нас сделать. Мы своей верой поддержим наших Богов, они поддержат нас. Если уж Россия в лютую эпоху Лисы выстояла, неужто в благоприятный момент врага не разобьет?!
— Нужна мощная организация…
— Умный ты мужик, Глеб! Многого не могу тебе сказать, но и то малое, что сейчас услышишь, в себе до поры держи. Для создания настоящего русского Движения средства огромные нужны, а все мировые финансы — в руках врагов. Так знай, что будут у нас средства для нашей борьбы. Здесь неподалеку, в подземельях разрушенного когда-то Храма, нашли мы подсказку, где их взять. Добудут их русские воины, а Боги наши им помогут!
— Когда добудут?
— Уже в пути! Несладко им, похоже, придется: предательство страшное в верхах. Но… выстоят!
— Уверены?
— Не сомневайся. У чужеземцев — один Бог, и тот — Сатана. А наши воины — сами Боги!
— Мне-то что теперь делать, ждать?
— Ребенка с Лизой родите, род свой продолжи.
— Как мне в Движение вступить? С вами связаться?
— Мои дела — духовные, — уклончиво ответил отец Александр. — Но ты в стороне никак не останешься: придет время, Россия всех своих мужиков, здоровых да совестливых, под знамена свои призовет! И вот еще что. Встретишь вдруг на пути настоящего человека, воина, за которым сам бы без подсказки в огонь и воду пошел, скажи при нем фразу: "Гамаюн — птица вещая!". Если услышишь в ответ: "Вестимо, вестимо…", знай — не ошибся ты, иди за ним и делай, что прикажет. Он русскому народу служит, и ты с ним послужи!
— Вестимо, вестимо…, - пробормотал Глеб и улыбнулся. — Послужим, отец Александр, как не послужить?!
— Прощай, Лизу береги. И помни: не убережешь жену до рождения ребенка — быть беде!
— Уберегу, — твердо пообещал Глеб.
Они поженились через неделю после того, как вернулись в город. В конце августа Леонид полностью взвалил на себя управление крупной строительной компанией, которой они с Глебом владели вдвоем. Молодые прилетели в Воронеж и, несмотря на бурные протесты Лизиной тетки, сняли отдельную квартиру рядом с университетом.
Лиза продолжила учебу на третьем курсе. Ее муж, уже имеющий высшее техническое образование, вопреки собственным убеждениям целый учебный год получал еще одно — гуманитарное.
Его убеждения, касающиеся образования, сводились к тому, что человек, имеющий два, а тем более, три диплома — просто идиот! Если тебе не привили навыки в одном вузе учиться в дальнейшем чему бы то ни было самостоятельно, никакие дополнительные дипломы тебе уже не помогут!
Тем не менее, Глеб, внеся соответствующую плату в университетскую кассу, на правах вольного слушателя исправно просиживал на всех лекциях и семинарах, которые в рамках учебного процесса посещала его жена.
В начале учебного года в аудитории рядом с молодоженами постоянно образовывался вакуум. Ни для кого из студентов не было секретом, что явилось причиной июньского погрома. Страшным образом умерщвленные мерзавцы в последние сутки своей жизни успели еще раз поглумиться над гордой сибирячкой: растрезвонили всем, кому успели, об одержанной над ней «победе»! Места вокруг счастливой, но опасной супружеской пары пустовали.
Однако месяца через два ситуация изменилась. Севастьяновы, добродушные и доброжелательные ко всем, для кого понятия честь и совесть не были пустым звуком, притягивали к себе молодые души, сумевшие сохранить свою чистоту в первозданном виде. С интересом оглядывая неизменно заполненные теперь вокруг них места, в том числе и студентами отнюдь не славянской внешности, Глеб сделал для себя кое-какие неожиданные выводы и как-то вечером поделился своими наблюдениями с женой.
— Глупый, — улыбнулась Лиза, — «русский» — понятие нравственное! Обратил внимание на Ваню Иванова из моей группы? Вот он никогда к нам не подсядет: для него милее, чем США — только американские доллары! Туда он с отцовскими наворованными долларами и уедет! Он бы и уехал давно, да у нас высшее образование дешевле, а он жаден не по-русски. Вот так живет Ваня в России и мучается! А отец его — Иван Иванов и дед — Иван Иванов, и России от них — сплошной убыток: только воруют. Завтра пойдешь со мной на кафедру: я тебя с самым "русским из русских" познакомлю. А то топчешься часами в коридоре, пока я там занимаюсь, студентов кошмаришь!..
— Здравствуйте, — слегка грассируя, ответил на приветствие Глеба профессор Семен Моисеевич Бык, известный русский филолог, и протянул ему руку, — вас моя буква «эр» не беспокоит?
— Не беспокоит. Надеюсь, это не ваш батюшка сорок лет водил евреев за нос по пустыне?
— Мой батюшка водил танк, — значительно подняв вверх указательный палец, гордо произнес профессор, — так и въехал на своем танке в Берлин! А после войны водил танковый полк. Где Родина приказывала, там и водил, в том числе и по пустыням!
Лиза, с улыбкой слушая мужчин, вертела в руках небольшую пластиковую фигурку, испещренную надписями, похожими на китайские иероглифы.
— Среди танкистов были, конечно, и евреи, — признал профессор, усадив Глеба за стол и присев напротив, — не без этого! По большей части — достойные офицеры и настоящие люди! Когда уезжали из СССР, храбро воевали на стороне своей новой родины — Израиля, заслуживали награды… Кое-что, касающееся подлинной истории человечества, и они, и их дети присылают мне, "пгкожженному кгусскому".
Прожженный русский профессор повернулся к Лизе.
— Ваша бесконечно талантливая жена, Глеб, вертит сейчас в руках точную копию глиняной фигурки, найденной в 1981 году в израильском местечке Берехат-Рам в вулканической лаве. Дата ее изготовления пока точно не установлена, да она и не требуется, важен порядок цифр. Эта фигурка могла быть изготовлена не раньше двухсот тридцати трех тысяч лет назад! Я получил ее копию сегодня утром с посыльным «DHL». Эта копия была сделана нашими друзьями тайно и, прямо скажем, не без риска! Лизонька, можешь с ходу прочесть на ней надпись, просто бросающуюся в глаза?
— "Родовы руны", — прочитала Лиза и взглянула на Глеба, — прочти сам, милый!
Она подошла к мужу и вручила ему фигурку, похожую на миниатюрную Саянскую "каменную бабу". Глеб присмотрелся к "китайским иероглифам" и обомлел: надпись "родовы руны" была сделана буквами, очень похожими на буквы современного русского алфавита!
— А как же Кирилл и Мефодий?! — вскричал Глеб. — Значит, не они изобрели современную русскую письменность?
— В том-то и дело, что они! — довольный произведенным эффектом, воскликнул профессор Бык. — Взяли образное руническое письмо и упростили! Вы, Глеб, думаете, что, оберегая жену, теряете свое драгоценное время на гуманитарном факультете впустую, а зря! Наступает эпоха Волка, благоприятная для Светлых сил, теперь вся надежда планеты нашей — на Россию. Только у нас сохранились еще Елизаветы, Глебы, Леньки Ведерниковы и, я не побоюсь этого слова, Быки! Но, прежде чем мы, «кгусские», ударим по врагу, должны же мы разобраться, против кого ринемся в бой!
— Мы обязаны знать наших настоящих врагов! — многозначительно заметила "бесконечно талантливая" жена, строго взглянув на мужа. — У тебя, у Лени, у ваших товарищей срочная служба, горячие точки за плечами, ранения, награды, а вы размахиваете направо и налево арматурой, как неандертальцы!