Усадив жену на переднее сиденье и сев за руль, декан набрал по мобильному телефону номер ректора Технической Академии. Быстро договорившись с ним о недельном отпуске "по семейным обстоятельствам", Сергей Николаевич позвонил своему секретарю.
Измученная женщина пожаловалась на столпотворение в приемной и на то, что она не в силах растолковать осатаневшим красоткам простое и ясное объявление, вывешенное на дверях снаружи: "Партия неандертальцев распущена в связи со смертью Чарльза Дарвина!".
— А что им непонятно?
— Они не знают, кто такой Чарльз Дарвин!
— Откройте мой кабинет, — посоветовал декан, — покажите им портрет Менделеева и гоните их в шею!
Бокалов убрал телефон в карман, значительно посмотрел на жену и завел двигатель.
— Папа, чему ты улыбаешься? — глядя в зеркало заднего вида, в котором отражались глаза ее отца, спросила Ирина.
— Он только что завел себе новую подружку, — повернувшись к дочери, довольно сообщила Лидия, — писаную красавицу!
— Знаешь, для чего привлекательной студентке нужен папа-декан? — спросил Ирину Сергей Николаевич, тронувшись с места и сразу развернувшись в сторону, противоположную Академии.
— Для чего?
— Чтобы безнаказанно прогуливать лекции! Мы едем в Университет.
Олег остановил отцовский джип у нарядного крыльца модельного агентства «Анастасия», выскочил из машины и распахнул переднюю пассажирскую дверь. Торжественно подав руку Синтии, он помог ей сойти на площадку перед крыльцом, вымощенную фиолетовой брусчаткой.
Оглядев роскошные витрины и стеклянные двери агентства, Синтия повернулась к Олегу.
— Европа! — разведя руками, воскликнула журналистка. — Теперь я понимаю, почему сибиряки считают, что у нас в Торонто по улицам медведи бродят!
— А Торонто, это где? — комично наморщив лоб, поинтересовался Олег.
— Есть такой заштатный городишко в одной забытой Богами стране.
Стеклянная дверь на фотоэлементах отъехала в сторону, и на крыльце агентства возникла его радушно улыбающаяся хозяйка — Анастасия Свиридова.
— Замри, Настя! — воскликнула Синтия, сняла с плеча фотоаппарат «Никон» на длинном ремешке и сделала снимок.
Женщины подошли навстречу друг другу и обнялись.
— Как тебе? — спросила Анастасия, гордо кивнув на витрины с элегантно одетыми манекенами.
— Роскошно! — искренне ответила журналистка. — Завтра же отправлю в "Геральд Трибьюн" фотографии и статью о лучшем в Сибири Доме моделей!
— Надеюсь, в Канаде уже не считают, что мы здесь лаптем щи хлебаем? — улыбнулась владелица агентства.
— Ох, Настя, — вздохнула Синтия, — сдается мне, очень скоро и воображаемые лапти, и пресловутые щи перекочуют из Сибири на Запад!
— Лапти забирайте, а щи не отдадим! — воскликнул Олег. — Я — в Университет. До вечера, красавицы!
Проводив взглядом машину, женщины посмотрели друг на друга и улыбнулись. Вчера вечером в телестудии после окончания программы «Прорыв» их представил друг другу Илья. Они успели поговорить не больше трех минут, но так прониклись друг к другу симпатией, что сразу обменялись номерами телефонов.
Поздно вечером, когда Синтия вернулась в «Оазис» после встречи с академиком Добродеевым, а Анастасия, закончив "гонку с преследованием", привезла Бориса к себе домой, женщины созвонились.
После рекордно короткой по женским меркам беседы журналистка и модельер уже не чаяли друг в друге души! За каких-то жалких два часа телефонного разговора они стали близкими подругами и договорились, что утром встретятся в модельном агентстве и тогда уже поговорят "как следует"!
— Кстати, а где твой жених? — спохватилась Синтия после двадцатиминутного обсуждения прямо у крыльца новомодных расцветок индийских сари.
Увлекшись разговором, Анастасия не сразу сообразила, о ком идет речь, и недоуменно обернулась по сторонам.
— Ты о Борисе! — воскликнула она наконец. — Утром отвезла его в Университет, досыпает, наверное, в своей лаборатории. У нас вчера был та-а-акой бурный вечер, просто шпионский боевик!
— Шпионский?.. Ты мне вчера по телефону ничего не сказала. Сегодня расскажешь?
— Не могу, подруга, — вздохнула Анастасия, — это государственная тайна! Дело было так, — заторопилась она, заметив разочарование на лице журналистки, — подсаживается вчера утром в мою машину офицер…
Выболтать доверенные ей страшные государственные секреты ранее не судимая гражданка Свиридова не успела.
Двое наркоманов, готовые на все ради крайне необходимой им дозы, выскочили из-за угла и ринулись к увлеченным беседой женщинам, нацелившись на дорогой фотоаппарат, беззащитно висящий на тонком ремешке, перекинутом через плечо Синтии. В руке одного из них блеснула опасная бритва!
Женщины заметили угрозу лишь в трех шагах от себя. Единственное, что успела сделать Анастасия — шагнуть навстречу подонкам и заслонить собой свою гостью. Над ее головой сверкнула сталь, она увидела пустые глаза потерявшего человеческий облик дегенерата и поняла, что живет последние секунды.
— Беги, Синтия!! — крикнула она в отчаянье.
Журналистка резким толчком обеих рук в плечо отшвырнула подругу в сторону и молниеносным ударом прямой ноги вонзила тонкий высокий каблук в живот обезумевшего от «ломки» чудовища. Бритва отлетела в сторону, прозвенев стальным лезвием по фиолетовой брусчатке.
Одновременно с этим из сумрака салона припаркованного в пятнадцати метрах от площадки неприметного автомобиля прозвучали два глухих хлопка. Наркоман, получивший страшный удар в живот от журналистки, получил еще и «довесок»: девять граммов свинца в висок. Его приятель, набегавший на женщин следом за ним, был сражен точным выстрелом в голову пулей из той же обоймы.
Синтия успела сделать шаг в сторону. Пролетев по инерции метра три, наркоманы распластались на брусчатке. Алая кровь на фиолетовом фоне была не особенно заметна!
Журналистка помогла подруге подняться. Анастасия удивленно посмотрела на поверженных бандитов, потом перевела взгляд на Синтию.
— Кру-у-уто ты их приложила, подруга! — протянула она восхищенно.
Синтия Тейн, которую полковник Дрейк успел кое-чему научить в плане личной обороны, обернулась по сторонам, пытаясь определить откуда стреляли. Она с досадой подумала о том, что теперь не избежать милицейских протоколов и следствия, фигурировать в котором даже в качестве свидетеля ей совсем не улыбалось!
Ее опасения оказались напрасны.
Взвизгнули тормоза, к тротуару подлетел микроавтобус с затемненными стеклами. Четверо крепких мужчин ничем не примечательной внешности подскочили к бывшим наркоманам, молча подхватили их под руки и ноги и зашвырнули в машину. Резко взяв с места, микроавтобус скрылся за углом.
Женщины переглянулись.
— У вас всегда так? — спросила Синтия.
— В последнее время, — пожала плечами Анастасия. — Все какие-то профилактические мероприятия. То бандитов отстреливают, то наркоманов, а то и так… кто под руку подвернется. Пойдем лучше в салон, подруга, я тебе такие новинки покажу! Заодно распоряжусь, чтобы брусчатку от грязи отмыли…
Освобожденный ныне покойным полковником Терещенко уголовник Увалов по кличке «Шалун», тихо вошел в квартиру Мардана Мамедова, прикрыл за собой дверь и, неслышно ступая, двинулся по коридору. Внимательно осмотрев одно за другим помещения квартиры и не обнаружив ничего подозрительного, он подошел к двери спальни и попробовал повернуть круглую дверную ручку. Дверь оказалась запертой изнутри.
Шалун вынул из кармана набор отмычек и осторожно «притер» самую простую из них к плоскому отверстию замка. Достав из кармана пиджака и сняв с предохранителя пистолет с глушителем, Шалун повернул ручку, ударом ноги распахнул дверь, ворвался в спальню и тут же упал на пол, поводя в стороны стволом.
В пустой спальне на бельевой веревке, подвешенной к потолочному крюку, склонив голову набок, висел хозяин квартиры. Больше в спальне никого не было.