Он открыл дверь и застыл на месте. На пороге стояла та самая женщина-блондинка, которую он мельком успел рассмотреть на сегодняшних поминках.
– Здравствуйте, мне ваш адрес дала Алевтина. Меня зовут Лариса Котова, я по поводу Виталия Соловьева.
Официальный тон посетительницы заставил Берендеева изобразить вежливый полупоклон и сделать приглашающий жест. Лариса не преминула воспользоваться приглашением и прошла в коридор. Окинув взглядом комнату, куда ее провел Берендеев, Лариса сделала для себя вывод, что в этом семейном гнезде, несмотря на его богатство, теплом не пахнет. Она заметила паутину, ковер на полу тоже не отличался чистотой. Через открытую дверь в соседней комнате была видна небрежно убранная постель, на ней в беспорядке валялась одежда.
«В общем, приличный бардачок», – решила Котова, приближаясь к креслу, в котором Павел Николаевич совсем недавно смотрел футбольный матч.
– Как играют? – спросила Лариса, которая совсем не интересовалась футболом.
– Проигрывают, – помрачнел Берендеев. – Ну их к черту, все равно опять в первую лигу вылетят в этом году!.. Так… Чем, собственно, могу служить?
– Дело в том, что я частный детектив, – сказала Котова. – Меня попросила Алевтина заняться делом, не особо рассчитывая на успех чешской полиции. Учитывая, что вы были другом Виталия, естественно, что я пришла к вам.
– Да-да, да-да, – суетливо проговорил Берендеев, мелко кивая головой. – Давайте я кофе сварю…
– Что ж, не откажусь, – согласилась Лариса, которая чувствовала некую несобранность после поминок.
Берендеев тут же вскочил и быстро проследовал на кухню, где вскоре загремел посудой. Лариса осталась одна. На экране телевизора двадцать два человека продолжали бороться за один-единственный мяч, на книжной полке в ряд выстроились классики отечественной бульварной литературы. «Неужели Маргарита читает всю эту ерунду?» – невольно подумалось Ларисе.
В этот момент из прихожей что-то заскрежетало. Было такое впечатление, что какая-то кошка снаружи тихо скребется в дверь, желая войти внутрь, но не может.
Скрежет повторился, с уже большей громкостью.
– Все эти ваши замки, Павел Николаевич! – вскричали из-за двери. – Руки сломаешь!
Наконец на шум вышел из кухни Берендеев, хмурый и несколько встревоженный. Лариса спокойно наблюдала всю сцену.
Дверь через некоторое время все-таки открылась, и в квартиру нетвердой походкой вошла Маргарита. Она повела взглядом сначала на Берендеева, потом на Ларису и сделала крайне удивленное лицо.
– Здравствуйте, – почти по слогам выговорила она. – Вы специально отправили меня из дома, чтобы провести деловую встречу?
– Чтобы посмотреть футбол, – спокойно возразил Павел Николаевич.
– Ну и смотрите, – с притворно вежливой улыбкой произнесла Маргарита. – А я пойду принимать ванну.
И она небрежно скинула туфли, разбросав их по углам прихожей. Берендеев поспешно бросился к ней, прикрыв дверь. Лариса не могла разобрать, о чем он говорил жене, но догадывалась: скорее всего он просит ее не устраивать сцен в присутствии посторонних. Он отсутствовал несколько минут, а Лариса от скуки устремила свой взгляд на экран телевизора. А там как раз забили очередной гол в ворота тарасовского «Авангарда», и голос комментатора стал совсем траурным.
Наконец из ванной послышался шум воды. Берендеев вернулся к Ларисе и сел в кресло рядом. Потом, спохватившись, ринулся на кухню. Но вернулся совершенно обескураженным.
– Вот ведь незадача… Кофе убежал.
– Ничего страшного, – поспешила успокоить его Лариса.
– Я вам сейчас сделаю растворимый, так быстрее. Вы ведь занятой человек, а я отнимаю у вас время…
И, не желая слушать возражений, снова исчез в кухне. Из ванной тем временем донеслись звуки песни. Прислушавшись, Лариса поняла, что это распевает Маргарита. Песня исполнялась надрывным голосом, и, что удивило Ларису больше всего, голос был неплохой, а мелодия не перевиралась. «Зачем-заче-эм ты па-встре-чал-ся-а! Зачем нару-у-шил мой па-кой?» Мелодия вдруг резко оборвалась, и Маргарита начала что-то бубнить то ли насчет мочалки, то ли насчет мыла. Берендеев в это время суетился на кухне.
«Ну и семейка, – выдохнула Лариса. – Невольно подумаешь, что моя жизнь с Котовым по сравнению с ними кажется райской».
Берендеев тем временем вернулся в комнату, держа в руках поднос, на котором стояли две чашки с кофе.
– Вот, пожалуйста, «Чибо Эксклюзив». Не бог весть что, но для деловой встречи сойдет, – улыбнулся Павел Николаевич.
– А что, ваша жена вас ревнует? – тут же спросила Лариса, беря чашку в руку.
– Н-нет, – не совсем уверенно ответил Берендеев. – У нее… некоторые проблемы… в общем, она не в форме.
Было видно, что ему не больно-то охота продолжать развивать эту тему. Поэтому он поспешил перейти к делу.
– Так о чем вы хотели спросить? – вопрос хозяина квартиры прозвучал, как показалось Ларисе, даже слегка угодливо.
– Я не буду оригинальна. Хочу услышать вашу версию случившегося. На поминках, как вы понимаете, было не очень удобно этим интересоваться…
– Да… – помедлив, ответил Павел Николаевич. – Особенно в присутствии этого… дяди Коли. Вот ведь неугомонный старикан! Ну да ладно, это не имеет отношения к делу. А версия?.. Да нет никаких версий! Просто не представляю себе, кто это мог сделать. Может быть, случайность?
Берендеев заглянул Ларисе в глаза с таким выражением, словно ищет у нее подтверждения своей, мягко скажем, неоригинальной догадке.
– Ведь в Чехии тоже иногда встречаются всякие такие, бандиты, отбросы общества и все такое, – продолжал развивать тему Берендеев.
– Скажите, вы давно знали Соловьева? – перебила его Лариса.
– Нельзя сказать, чтобы очень. Три года. Но за это время мы, как это ни странно, сдружились.
– Почему же странно?
– Виталий был человеком, у которого было мало друзей. Не очень общительным, даже скрытным.
– Чем же вы ему приглянулись?
– Скорее, это он мне… как вы выразились, приглянулся. Мне нравятся люди решительные, положительные, уверенные во всем. Этих качеств, может быть, не хватает мне, – Берендеев сокрушенно развел руками.
– То есть вы не положительный персонаж? – усмехнулась Лариса.
Берендеев улыбнулся во всю ширь своего прокуренного рта. А потом вдруг напустил на себя серьезность и даже нахмурился.
– Отрицательным типом себя не назову, но и похвастаться особо нечем. Впрочем, к чему это все? Вы хотели услышать версию, я ответил… – он начал слегка раздражаться.
– Хорошо, допустим, что версий у вас нет. А вот что вы можете сказать про еще одного друга Соловьева…
– Некоего Равиля? – Павел Николаевич опередил Ларису, произнеся имя Гатауллина за нее. – Он человек того же склада, что и Виталий, – скрытный и даже более нелюдимый, чем сам Соловьев. Но… гораздо менее интересный.
– Соловьев был интереснее?
– Безусловно. С ним можно было поговорить практически на любую тему. Несмотря на стереотип «пана спортсмена», то есть человека ограниченного, про Виталия этого не скажешь. Во многих странах бывал, довольно много знал и умел. А Равиль – только машину починить и мускулами поиграть – это все.
– А за что он сидел?
– Насколько я знаю, за рэкет. Он занялся этим в то время, когда все нормальные люди уже переключились на более цивилизованный бизнес. По моим сведениям, он подбивал и Виталия, но тот не захотел. И вот результат – Гатауллин сел в тюрьму, а Соловьев стал тренером.
– А когда вышел из тюрьмы, как складывались между ним и Соловьевым отношения?
– Вы считаете, что он мог быть причастен? – снисходительно усмехнулся Берендеев. – Зря… Равиль – парень хороший, хоть и дубоватый.
– И все же?
– Да все нормально было между ними. Равиль просто ходил в спортзал подкачаться, ну так, по старой дружбе. А никаких дел у них с Виталием уже не было. Так что с чего ему вдруг на него зло таить? Да к тому же не забывайте, что все случилось за тысячу километров отсюда…