Однако сделанного не воротишь, Равена уже приняла решение и следовала ему. К тому же, слова служанки были правдой — женой Амира ей не быть, она просто не сможет смириться с такой судьбой. А значит, остается только довериться служанке.
В какой-то момент Равена почувствовала, что перестала дрожать. Воздух стал суше и теплее, а это могло означать только одно — выход близко. Видимо, именно это заставило Фанни ускорить шаг — женщина как будто торопилась покинуть холодное и недружелюбное чрево Драконьих гор.
Равена едва поспевала за ней, но очень старалась не отставать.
Наконец, впереди забрезжил свет. Еще немного — и вот уже солнце слепит глаза Равены, и она вынуждена щуриться.
Следом за Фанни Равена вышла из узкого темного хода. Ее взгляд выхватил растянувшиеся впереди горные хребты, тонущие в солнечном мареве.
— Я привела ее, — достаточно громко произнесла вдруг Фанни.
Женщина стояла спиной к Равене, а значит, эти слова были адресованы не ей. Тогда кому?
Равена несколько коротких мгновений не могла отвести непонимающего взгляда от спины служанки, а потом, словно опомнившись, в панике повертела головой.
Из-за деревьев выходили люди: в черных длинных накидках, с черными, как смоль, волосами, либо свободно падающими на плечи и спину, либо собранными в длинный хвост, с желтой, как бронза, кожей. Равена узнала их сразу.
«Канрийцы!» — полыхнуло в ее мыслях.
Она успела лишь сделать шаг назад, как кто-то схватил ее со спины, а чья-то рука зажала ей рот, чтобы остановить уже рвущийся из груди Равены крик.
В нос ей ударил густой одуряющий запах, исходящий от чужой руки. Равена вдохнула его дважды, перед тем, как земля ушла у нее из-под ног, а солнечный день померк.
11. В ПЛЕНУ
Перед глазами стояла пелена.
Очнувшись, Равена смотрела прямо перед собой, но затуманенный взгляд долго не прояснялся. А когда наконец прояснился, она увидела, что лежит прямо на полу в помещении, похожем на сарай. Равена попыталась пошевелиться, и под ней тихо зашуршала циновка из соломы.
«Где я? — мысленно спросила себя она. — Что со мной?»
И стоило ей только задать себе эти вопросы, как Равена тотчас же вспомнила.
Фанни вывела ее из пещерных лабиринтов Драконьих гор, а возле выхода их поджидали канрийцы.
Это произошло снова. Она доверилась, а ее предали.
Равена была рада встретить в чужих землях драконов свою землячку из Бриеста. Была рада, что Фанни все это время находилась рядом — ей казалось, что эта женщина ее единственный друг здесь. Но в итоге ее и в этот раз обманули.
Попытавшись приподняться, Равена обнаружила, что руки ее связаны толстыми веревками. Точно такая же веревка обхватывала одну ее щиколотку и тянулась к стене, где крепилась к тяжелой деревянной стойке.
Кое-как приняв сидячее положение, Равена огляделась. Два небольших окошка под потолком и окно в двери были зарешечены толстыми брусьями. Сквозь проемы между брусьями внутрь просачивался солнечный свет.
Что это за место? Куда ее привезли, где держат? И, самое главное… чего от нее хотят?
Ответа на эти вопросы долго ждать не пришлось. Зарешеченное окно в двери на миг заслонила какая-то тень — и дверь со скрипом петель отворилась.
Человек, который вошел внутрь — в черных одеждах и черной накидке поверх, — был невысок и желтокож. Длинные антрацитовые волосы, тонкие и блестящие, были разделены прямым пробором по центру головы и падали вниз, закрывая часть лица. Миндалевидный разрез глаз, четко очерченный рот с холодным изгибом, высокие скулы и желтоватая кожа — характерная для канрийцев внешность не оставляла у Равены сомнений, кто перед ней.
Затворив за собой дверь, он сделал несколько шагов в ее сторону. Равена, испугавшись, отползла назад, путаясь ногами в юбках.
Канриец тотчас остановился. Мгновение смотрел на нее, раздумывая о чем-то, потом улыбнулся, будто демонстрируя доброжелательность, и сел прямо на пол, скрестив ноги перед собой и положив ладони на колени.
— Хорошо ли вы себя чувствуете, мин-са? — спросил он.
Равена знала, что «мин-са» — это канрийское уважительное обращение к женщине. Ей приходилось слышать его на бриестских базарах, когда канрийцы приезжали в ее родной город для торговли своими чудесными плодами.
Отвечать она не торопилась, и канриец продолжил:
— Меня зовут Ран-Ги.
— Зачем мне знать ваше имя? — не сдержавшись, резко и враждебно откликнулась Равена, хмуро глядя на канрийца.
Тот помедлил, потом ответил:
— Потому что я хочу говорить с вами, мин-са. А у нас принято считать, что разговор не сложится, пока собеседники не узнают имена друг друга. Когда знаешь имя — знаешь человека. Разве у вас не так?