Город красно-золотого заката остался позади, а карета все время поднималась вверх. Еще будучи ребенком, Равена знала от отца и из книг, что драконы живут в горах. Что совсем не удивительно для этого надменного племени, глядящего на всех свысока.
Как и Равена, Амир переоделся. Щедро расшитые золотом одежды не оставляли возможности усомниться в его высоком положении.
«Кого же ты усыновил, папа? — мысленно обращалась она к отцу. — Ты называл отца Амира своим другом. Кем же был человек, который попросил тебя заботиться о его сыне?»
Остановив взгляд на лице названого брата, Равена вдруг подумала: а ведь он всего лишь на год старше нее. Однако из-за властности и жесткости в чертах его лица, которые сейчас проявились в полной мере, Амир казался гораздо взрослее. Из-за этого у Равены было странное чувство, что с их последней встречи прошло много лет.
Как она частенько делала в детстве, Равена сравнила Амира с Натаниэлем. Жених был старше ее лет на восемь. Она не могла сказать точно, но в ту пору, когда ей было девять, Натаниэль был уже взрослым юношей. За то время, что они не виделись, Натаниэль из юноши превратился в мужчину, но в противовес Амиру выглядел явно моложе своих лет. Возможно, благодаря мягким чертам лица — утонченной красоте, свойственной всем воронам.
Вероятно, у всех наследников Четырех Кланов внешность вполне правдиво отражала внутреннюю суть. Жесткая и грубая красота Амира вполне соответствовала его жестокому и грубому нраву. А мягкость в чертах Натаниэля выдавала его спокойный и мирный характер. Равене было неуютно от таких мыслей, но… Даже если Натаниэль вероломно использовал ее для возрождения своего клана, он никогда не был жесток — этого она не могла не признать.
В какой-то момент Равена заметила, что Амир тоже смотрит на нее. Его тяжелый взгляд подавлял, словно пытался укротить ее, стреножить ее волю. Не чувствуя в себе покорности, Равена демонстративно отвернулась к окну.
Чтобы больше не встречаться взглядом с названым братом, Равена долго рассматривала горные пейзажи. Дорога была достаточно широкой для кареты, и только в одном месте, где тропа словно истончалась и карета какое-то время ехала над крутым обрывом, Равене пришлось пережить долгие минуты страха за свою жизнь. Однако стоило только карете преодолеть эту часть пути, как горная тропа снова разошлась вширь.
Именно тогда Равена увидела растущее на одной из скал дерево. Толстый ствол, безлиственная крона, широко раскинутые черные лапы ветвей, такие же черные корни, разросшиеся так, что они не только выступали над землей, но и обхватывали край скалы, будто пытались подчинить ее себе.
Каким-то образом Равена сразу догадалась, что перед ней древо духов-драконов, которые дали начало драконьему клану. Она вспомнила тот день, когда впервые увидела Карас. Древо Клана Воронов казалось уснувшим стариком, которое было некогда сильным и могучим воином. Древо драконов же выглядело так, будто в своем угасании превращалось в чудовище, жаждущее напоследок пожрать все, до чего сможет дотянуться.
— Шартан, — произнес Амир, видимо, заметив, что она рассматривает дерево. — Древо клана, ты правильно поняла.
Равена лишь чуть скосила взгляд в ту сторону, где напротив нее сидел Амир, но ничего не сказала.
«Несмотря на свой зловещий вид, — подумала она, — Шартан выглядит намного мертвее Караса до его возрождения. В то время как Актуя, Древо Клана Лисов, еще цветет. С чем же это связано? Если увядание затронуло все Четыре Великих Клана, то в чем разница? Почему лисов оно затронуло меньше остальных, а драконов — сильнее остальных?»
Карета поднималась все выше, и в этот момент взгляд Равены выхватил вырастающие над Шартаном башни. Равена нахмурилась.
«Драконы не скрывают дорогу в свои земли?» — с удивлением подумала она.
Горная дорога расширялась, но по-прежнему вела вверх, и спустя всего несколько минут глазам Равены открылся вид на жилища драконов. Словно вросшие в скалы террасы с золотыми перилами, вырастающие из гор башни, крытые мосты и вырезанные в камне ступени — драконы подчинили себе горы, обжили их, возвысились над ними.
«Что за надменное племя?» — думала она, ужасаясь, но к ужасу примешивалась и толика непрошенного восхищения.
Но больше всего ее удивило другое.
Вороны прятали проходы в свои земли с помощью тумана и Символов Сокрытия. Лисы путали следы — дорога в их земли существовала только для них и создавалась Знаками Пути, никто посторонний не мог найти путь к ним, просто потому, что пути не было.