Справа, за городом Пустошка, еще рвутся мины, но девушки даже не поворачивают головы в ту сторону.
— Хрриууж!.. Хрруужж! — словно исполинский рубанок, скребет небо немецкий десятиствольный миномет, прозванный в траншеях «ишаком» или «скрипуном». Саперы, несущие бревно к деревянному мостику, поврежденному тяжелым танком, испуганно втягивают головы в плечи, когда в чаще леса слышатся разрывы.
— Шапку держи, папаша, улетит! — кричит одна из санитарок.
Подруги ее безудержно хохочут.
Мы с Тихоновым переглянулись; на душе стало веселей при виде этой беззаботной молодости.
— Подвезите, девушки! — попросил мой товарищ, догоняя волокушу.
— Садитесь, мальчик! — Толстушка со щеками цвета свекольной синевы толкнула лодочку под ноги корреспонденту. — Карета подана!
Маленькая девушка с тонкой талией, туго перехваченной солдатским ремнем, незаметно подошла сзади и подтолкнула Тихонова. Падая, он повернулся боком, чтобы не угодить мимо волокуши, толстушка в этот миг дернула на себя лямки, и журналист распластался на снегу. Он успел схватиться за фотоаппарат и, лежа на спине, держал его над головой. Санитарки так и покатились со смеху.
— Ай да Машенька, ай да Беленькая! Молодец, Машка! — поздравляли девушку подруги.
А та смутилась, видно, не ожидала такого результата. Протянув руку беспомощному корреспонденту, Маша помогла ему встать и принялась отряхивать снег с его полушубка. Варежки у нее висели на шнурке из скрученного бинта, пропущенного в рукава, как у детей. И была она похожа на подростка, эта девчушка с мягкими льняными волосами, выбившимися из-под ушанки, с серыми веселыми глазами, с обветренными, в поперечных трещинках губами, которые лопались, когда она пыталась улыбнуться.
— Простите, пожалуйста, это все Тошка. Я не думала, что она выдернет волокушу.
— Разбойницы! — ворчал Тихонов, сдувая снег с футляра аппарата. — Если вы мне объектив сбили — держитесь! Это же мое оружие! Хотите, чтобы меня редактор съел?
Узнав, с кем сыграна шутка, девушка совсем смутилась и отошла в сторону. Санитарки окружили моего друга.
— Товарищ корреспондент, — извините, не знаем вашего звания (на наших новых полушубках не было погон) — сфотографируйте нас, пожалуйста! А то зацепит осколком, и никто не узнает, какие были героини в двадцать втором добровольческом полку.
Проверив объектив, капитан Тихонов укладывал аппарат в футляр.
— Таких, как вы, и пленка не выдержит. Ишь, какие толстые и смешливые! Тут обстрел, мины, скрипуны, а они хохочут.
— Нас никакой скрипун не берет, нас только смехун прошибает. Вы разве не знаете, что смех витамин «эс» содержит? Час смеха ведро моркови заменяет... — говорили санитарки, перебивая друг друга.
— Тише, девчата! — остановила их толстушка. — Вы, товарищ корреспондент, Машеньку Беленькую сфотографируйте. Она героиня у нас.
— Верно, Тоша! Машеньку надо увековечить. — Девчата подтолкнули вперед свою маленькую подругу.
— Еще неизвестно, хочу ли я сниматься, — оказала Маша. — Тем более, что они не пришлют снимка.
— Меня один фоторепортер еще под Сталинградом снял, — поддержала подругу высокая, с острым носом санитарка. — До сих пор снимок «проявляет».
Тихонов был задет за живое.
— Сделать снимок — штука нехитрая, хотя я и не фотограф. Из-за одних прекрасных глаз я не снимаю. Сколько раненых ты, Маша, вынесла сегодня с поля боя?
— Я за нее скажу, я тут старшая. — Толстушка говорила теперь совершенно серьезно. — Рядовой Мария Старцева в прошлых боях получила медаль «За отвагу», а сегодня наш подполковник поздравил ее со званием кавалера ордена Отечественной войны. Ну-ка, Маша, показывай руки! Да не стыдись, этим гордиться нужно.
Девушка смутилась, она не хотела вынимать руки из огромных варежек, но подруги заставили ее сделать это. Распухшие ладони санитарки были багрово-красны.
— Мария Старцева сегодня вынесла со льда «озера Смерти» девять солдат и из-под носа у фашистов вытащила тяжело раненного лейтенанта. Почти от того берега тащила его, а он раза в два крупней ее.
Я вспомнил маленькую фигурку на льду озера Свибло, за которой мы с Тихоновым наблюдали в бинокль из окопов боевого охранения. Отчаянный командир атакующего взвода одним из первых достиг западного берега. Здесь он остановился, чтобы подтянуть цепь стрелков. Поблизости разорвалась мина, офицер упал. Солдаты в белых маскировочных халатах пробежали дальше, они карабкались по крутому скату, широко размахивались, чтобы бросить гранату. К упавшему командиру подползла маленькая фигурка — подросток, показалось нам тогда — и, как муравей соломину, волоком потащила раненого назад, под прикрытие заросшего кустами островка посреди озера. Так вот кто это был! Ну что ж, для газеты Маша находка!