- Ох, кажется, я запуталась! – пробормотала Анна Викторовна, берясь пальцами за виски.
Если верить радже, чудовищная Кали всего лишь защищала богов. И своего мужа Шиву. Кажется, в этом нет ничего такого.
- Не бойся, подойди! – поманил её Калидас. - Третий глаз Кали помогает прозревать истину и бороться с заблуждениями. Ты ведь этого хочешь?
Анна сделала шаг вперёд, превозмогая страх перед силой, присутствие которой ощущала в этом храме – и на неё тут же обрушилось ощущение присутствия множества духов. В таком количестве она их ещё никогда не встречала.
«Прочь! Все прочь!» – мысленно воскликнула она, не желая иметь дело с тем, что может скрываться в этом храме.
Как ни странно, духи исчезли. Остался только один – британский офицер в изорванном и прожженном мундире.
«Кто ты? Что тебе надо?»
Офицер нехорошо усмехнулся ей, ничего не отвечая.
«Кто тебя убил?»
Если здесь произошло убийство британца, то Якову уж точно не удастся решить дело миром.
Офицер посмотрел ей прямо в глаза, и Анна провалилась в его предсмертную память.
Ночная поляна. Пылающий костер, из которого офицер пытается выбраться. И угрожающая чёрная тень, встающая над ним и заносящая руку для удара… Анна содрогнулась, увидев лицо. Никогда она не видела это лицо таким потемневшим от ярости, таким свирепым и беспощадным…
Видение прервалось. Анна зажала живот, превозмогая боль в солнечном сплетении, и отшатнулась.
- Оставьте меня! – слабым голосом попросила она Калидаса, и побрела, спотыкаясь, в отведенную ей келью.
*
Ей было страшно. Кажется, она совсем не знала Штольмана, прожив с ним два года. Не зря он говорил, что чужая душа потёмки – и его собственная тоже. Она привыкла видеть его нежным, понимающим, любящим. А сегодня вдруг увидела беспощадным. Способным убить. Увидела глазами человека, которого он убил.
Её била дрожь, которую Анна не могла унять. Тонкий муслин совсем не согревал тело, озябшее от холодного пота. Пошатываясь на нетвёрдых ногах, она прошла в полумрак своей кельи в поисках чего-то тёплого. И лишь ощутив на своих плечах ткань мужского пиджака, вдруг очнулась.
Что это с ней? Почему она так испугалась?
В храме Кали она только что получила весточку от супруга. Разве лучше было бы увидеть там его – окровавленного, обгоревшего? Кто бы ни был этот офицер, он заслужил свою участь, раз его убил Штольман.
Да, так она и должна думать! Штольман никогда не совершил бы преступления. Он служитель закона!
Морок потихоньку развеивался, страх проходил. Она начала согреваться.
Так. Только не надо паники! Сейчас мы во всём разберёмся. Даже если для этого придётся снова сходить в этот храм.
Мысль о походе туда пока ещё пугала, но с этим она справится. Пиджак только снимать не надо. Так теплее, и вообще…
Анна нерешительно двинулась к двери, намереваясь вернуться туда, откуда она совсем недавно в панике сбежала, когда дверь отворилась, и в комнату проник мужчина.
Мужчина был индусом. Невысокого роста, в белой рубахе и штанах, в оранжевой чалме, и босиком. Брамин? Что ему здесь нужно?
Что-то в поведении брамина выглядело подозрительным. Он напряжённо прислушивался к тому, что творилось в коридоре. А вот на неё, замершую в двух шагах от него с медным блюдом в руках, не обращал ни малейшего внимания. Потом осторожно закрыл дверь и перевёл дух.
- Что вам здесь нужно? – твёрдо произнесла Анна, поднимая своё оружие для удара.
- Тихо, тихо, Аннет! – торопливо сказал брамин по-русски.
Блюдо выскользнуло из ослабевших рук. Пётр Иванович бросился вперед и успел его поймать над самым полом.
- Ну, я же сказал: тихо!
- Дядя!.. – дрогнувшим голосом произнесла Анна.
Рядом с Петром Ивановичем она всегда могла быть собой. Только это означало почему-то быть одновременно и девчонкой, и взрослой. Девчонкой – потому что дядя прощал и поощрял все её слабости, не требуя от неё ничего такого, что противоречило бы её натуре. С ним было невероятно легко. И взрослой – потому что дядя был ещё большим авантюристом, и кому-то приходилось думать о последствиях.
А ещё это был самый дорогой друг. И самый близкий человек. И она могла в нём не сомневаться. И не открывать что-то такое, о чём вообще не знала.
Они сидели, обнявшись, на циновке. Теперь уже Анна согрелась окончательно. И почти успокоилась.
- Дядя, какой же ты! Настоящий следопыт. Что ты здесь делаешь?
Дядя довольно усмехнулся. Ему всегда нравились комплименты.
- Это твой Штольман велел тебя охранять. Вот, пришлось перевоплотиться в брамина.
Перевоплощение в брамина заключалось в том, чтобы раздеться до исподнего. И надеть где-то добытую чалму.
- Дядя, где он? Ты его видел?
- Уехал в Калькутту. Скоро он привезёт этот проклятый камень, и мы заберём тебя отсюда. Как ты тут?
- Хорошо, - грустно сказала Анна. – Значит, Яков уже знает, где рубин?
- Да, мы поймали убийцу. И кто бы ты думала это был? Британский офицер!
Анна вздрогнула.
- Дядя, Яков его убил?
Пётр Иванович помедлил с ответом. Она распрямилась и требовательно заглянула ему в глаза.
- Откуда ты знаешь?
- Дух приходил. Дядя!
- Ну, как тебе сказать, Аннет? Это был безжалостный убийца, ради наживы зверски умертвивший одиннадцать человек. А твой Яков раскатал его в блин голыми руками. Мы с Каримом насилу вдвоём отняли. И я его понимаю, Аннет! Ему пришлось тебя здесь бросить из-за этого капитана Челси. Но мы его живым до Агры довезли! – спохватился Пётр Иванович. - Власти всё уже знают.
Анна молча кивнула. Вот и всё. И не надо переживать и придумывать себе что-то. Яков поймал убийцу. Скоро он будет здесь. А ей не надо знать, каким бывает мужчина на войне. Даже самый дорогой мужчина…
Кажется, дядя догадался, что именно она испытывает. Он прижал её покрепче, гладя по голове.
- Аннушка, человек имеет право защищаться и защищать. В этом нет ничего дурного.
- Я понимаю, - кивнула она.
Она действительно понимала. Просто это открытие было довольно тяжёлым.
Дядя не был бы дядей, если бы не попытался её отвлечь.
- А тебе очень идёт сари! Яков при виде тебя с ума сойдёт. И влюбится ещё сильнее. Если ему есть ещё куда влюбляться. Есть, как ты думаешь?
Анна устало улыбнулась.
- Мне надо идти, Аннет. Но я здесь, рядом. Ничего не бойся и жди Штольмана. Он скоро будет здесь. Буквально через несколько дней.
- Да.
Как хорошо! Почему только сил нет совсем?
*
Она всё же превозмогла страх и вернулась в святилище Кали. В этом месте было такое напряжение, что УВИДЕТЬ там было очень просто. Даже если увидеть снова глазами капитана Челси – почему это должно её пугать? Пусть тот, кто виноват, боится!
Видение накатило на неё, едва она сделала шаг по направлению к статуе Кали. На этот раз она оказалась на площади. Впереди шёл Штольман. Она отчётливо видела его спину. А еще она отчётливо понимала, что в эту спину сейчас кто-то целится из револьвера.
«Яша, оглянись, оглянись!» - взмолилась она.
Ударил выстрел, и видение прервалось, оставив только боль в солнечном сплетении.
Анна не знала, чем всё окончилось там, на той площади. Она рванулась вплотную к статуе, но видение не повторилось. Вызвать его усилием воли она тоже не могла, ведь оно происходило каким-то образом без участия духов.
Её снова бил озноб, от которого слабо помогал даже мужнин пиджак на плечах.