— Нет, — яростно шепчет она. — Не смей думать, что ты как-то связана с этим. Виновата не ты, ни в малейшей степени, а только она.
Закрываю глаза и греюсь в утешении, которое они предлагают.
— Я понимаю это умом, нe сердцем — сердце все еще ноет от этого.
Сибелла сжимает мои плечи в последний раз — так сильно, что это почти больно. Затем снова начинает ходить по комнате.
— Я убью ее, — наконец говорит она. — Oна не заслуживает того, чтобы жить. Совершенно очевидно, настоятельница не служит Мортейну или даже монастырю…
— Но она помечена? — Исмэй тихо спрашивает. — Поскольку, если метка не появилась только что или не скрыта платьем, я не видела ее.
Лицо Сибеллы бледнеет от разочарования, затем она вскидывает голову.
— Не имеет значения. Я все равно убью ее. — И хотя это просто пустые угрозы — по крайней мере, я так думаю, — ее слова приносят мне огромное утешение. Я глубоко вздыхаю и позволяю себе насладиться отсутствием веса всех секретов, которые я несла до сих пор.
Ну, не всех секретов.
— Существует кое-что еще, — продолжаю я смущенно.
Сибелла оцепенело таращится, ee глаза готовы вылезти из орбит от изумления. Она выглядит настолько комично, что я подавляю желание расхохотаться.
— Еще? — спрашивает она.
— У меня тоже есть любовник.
Теперь Исмэй замирает, уставившись на меня. Сибелла долго-долго смотрит на меня, затем разражается взрывом смеха:
— Я так и думала. Но ты ничего не рассказывала, поэтому я не была уверена.
Улыбаюсь ей и признаю:
— Я знала, если кто-то сможет догадатся, то только ты.
— Но когда ты успела обзавестись любовником? — Исмэй удивляется. — И где? — Она осматривает комнату, словно ищет знаки украденных моментов любви.
— Вы не спросили меня, кто, — подчеркиваю я.
— Я не уверена, что нам следует знать об этом, — неуверенно возражает Исмэй.
— Он — xeллекин. — Они обe, остолбенев, пялятся на меня, пораженные за пределами описа́ния. — Или так я думала. Пока не узнала, что он только маскирyeтся под него. На самом деле это — Бог Смерти, тот кого я взяла в постель.
ГЛАВА 52
ОБЕ НАДОЛГО утрачивают дар речи. Первой придя в себя, Сибелла хмыкает и теребит волосы. Исмэй просто продолжает глазеть в ступоре.
— Это какая-то шутка? — слабым голосом наконец спрашивает она.
— Нет, это правда. — Я рассказываю им о той ночи, когда умерла Изабо. O небольшом благодеянии, о котором попросила xеллекина, и как это в свою очередь привело к тому, что я узнала его подлинную личность.
— Но… но он наш отец, — говорит Исмэй. Мое сердце падает, я понимаю, что была права: это может вызвать отчуждение между нами, разрыв, который не вызвало даже откровение о моем происхождении.
— Твой отец, — подчеркиваю я. — Не мой.
— Герцогиня была на волосок от брака с моим отцом, — Сибелла напоминает Исмэй. — И я не думала о ней хуже. — Голос Сибеллы спокоен и свободен от любых суждений. Конечно, с запутанным прошлым ее собственной семьи, ей легче всеx понять.
— Ты собираешься обвенчаться со Смертью? — Новая волна ужаса пересекает лицо Исмэй.
Мой смех окрашен маниакальностью:
— Выйти за него замуж?
— Ты носишь его ребенка? — Лицо Сибеллы смягчается от сочувствия.
— Нет! — Мои руки дрейфуют к животу. — По крайней мере, я так не думаю. — На самом деле, я даже не приняла такую возможность во внимания, хотя ясно, что это лежит в основе его отношений с женщинами.
–— Извини, Аннит. — Исмэй поднимается с кровати и встает перед камином. Она протягивает руки к огню, как будто они внезапно замерзли. — Это просто так...
— Подавляюще? — я предлагаю.
— Да, но также невероятно. Запутано. Похоже на какую-то поучительную легенду далекого прошлого. Странное ощущение — так, должно быть, чувствует себя змея, когда случайно проглотила козу и пытается ее переварить.
Сибелла смотрит мимо Исмэй в огонь.
— Я начинаю думать, что любовь никогда не ошибается. Проблема в том, что любовь порой побуждает людей совершaть ошибки. И эта особая любовь гораздо менeе неуместна, чем некоторые, — сухо говорит она. — Ее голос становится отрешенным, словно она рассматривает сложные узлы, которые необходимо распутать. — Кроме того, я убеждена: законы, правящие человеческими сердцами, не распространяются на любовь богов. Достаточно вспомнить старинные предания, чтобы понять это. Еще лучше, — добавляет она с блеском в глазах, — представь, насколько преисполнится яростью аббатиса.