Соня общалась с чудесной музыкой своего любимого Шопена. Динамичная мелодия его знаменитой "Тарантеллы" полностью пленила ее воображение, а ее гибкие пальцы неутомимо порхали по клавишам фортепьяно, исторгая из прекрасно настроенного инструмента волнующую увертюру.
Она витала где-то под высоким потолком большой квартиры родителей, которая сегодня была в полном распоряжении Сони. Ее родные отправились на дачу - отец собирался порыбачить, а мама поухаживать за своими любимыми розами.
Соня же осталась дома. На даче не было рояля.
Девушка жила музыкой почти всю свою жизнь. Она была ее страстью, ее отрадой, ее забвением. Соня отгораживалась ею от вызывающе несовершенного мира, где правили такие несовершенные существа, как мужчины.
Конечно, она признавала, что ее любимую музыку создавали и продолжают создавать композиторы, в основном тоже мужчины, но всех они, непосредственно причастные к музыке, были скорее исключением из правил - сообществом, практически не пригодным к повседневной жизни. И хотя Соня с удовольствием общалась с ними - музыкантами и композиторами, попытка создания семьи с такими людьми стала бы заведомо пропащим делом.
Именно поэтому Соня в свое время согласилась выйти замуж за приютившего ее в столице земляка - Николая Вяземского. Она поселилась в его квартире по протекции матери Николая - подруги ее матери, когда Соня приехала учиться в консерваторию.
Они неплохо существовали рядом. Он почти не обращал на нее внимания и, что было самым важным, никогда не шумел.
Соня так и продолжала бы жить рядом с этим огромным, но довольно симпатичным мужчиной, но во время одного из посещений мамы Николая назойливая женщина таки привлекла внимание девушки к одной, к сожалению, житейской проблеме.
По ее словам, Соня не могла жить под одной крышей с холостяком без того, чтобы не пошли сплетни, а в ее случае сплетни приравнивались к лишним хлопотам, отвлекающим от музыки. Приставучая женщина не преминула добавить, что, став женой Николая, Соня решит не только квартирный вопрос, но и получит в свое распоряжение интеллигентного и спокойного мужа, не прикладывая для этого никаких усилий и не растрачивая времени, предназначенного для любимого занятия.
Соня думала не слишком долго и пришла к выводу, что Николай Вяземский - не такой уж плохой вариант. Ведь ей все равно когда-нибудь придется выходить замуж - так было принято. А этот мужчина умел навести в квартире порядок и даже приготовить еду. Возможно, ему понравилось бы нянчиться с их ребенком, если у Сони нашлось бы для этого время.
Когда Николай сделал ей предложение - очень сдержанно, но с цветами в руках - она спокойно согласилась, смирившись с такой необходимостью.
Соня никогда не испытывала волнений, связанных с мужчинами, а Николай, во всяком случае, был ей не противен. Он сумел порадовать ее тем, что не стал настаивать на поцелуях и объятиях - совершенно лишних и довольно неуклюжих. Они отложили все эти отнимающие время нежности до свадьбы.
Которая теперь не состоится.
Ее жених решил вернуться к своей прежней семье. Странно, но Соня почти спокойно восприняла такой поворот событий. Тем более что ей теперь никто не мешал заниматься музыкой, в неподходящее время пригласив к столу.
Если бы не белобрысый шут, воображающий себя неотразимым мужчиной и откликающимся на прозвище Вольф, можно было бы сказать, что она покинула тот ужасный бар, в который попала по наущению матери Николая, с чувством... облегчения.
Ощущение неожиданной свободы не покидало ее уже два месяца, которые она посвятила своей диссертации. И музыке. Но ее мама на днях собиралась торжественно отпраздновать свой день рождения, и Соня вынужденно сделала перерыв.
Она соскучилась по своему роялю, размещенному в самой большой комнате отцовской квартиры, и с удовольствием воспользовалась отсутствием родителей, чтобы вволю насладиться своим самым любимым занятием.
Завершающий аккорд уже почти стих где-то под потолком, но Соня еще сидела с закрытыми глазами, словно во власти магии, когда тишину комнаты пронзил женский крик.
Соня даже вздрогнула от неожиданности.
Что-то определенно произошло. И это "что-то" было, вероятно, очень ужасным. Ибо только ужасное событие могло вызвать такой душераздирающий вопль.
Соня храбро - из чисто женской солидарности - бросилась в прихожую и распахнула дверь в коридор, прислушиваясь.
Здесь царила оглушающая тишина, как во всех старых домах. Соня уже собиралась закрыть дверь, но женский крик снова огласил эхом широкие лестничные проемы. И доносился он из квартиры напротив.
Соня не знала, какая сила заставила ее пересечь площадку и дернуть соседскую дверь, но уже через мгновение она пожалела о своем бездумном порыве.
Дверь распахнулась, а на Сонин крик "Что здесь происходит!?" в прихожей появился мужчина.
Совершенно голый.
Глава 2
Она должна была развернуться и немедленно уйти. Нет, убежать.
Но худощавая, высокая мужская фигура уже приковала к себе ее взгляд.
Этот человеческий экземпляр мог бы послужить неплохим образцом для греческой статуи - стройный, высокий, мышцы развиты достаточно, но не слишком.
Она уже собиралась посмотреть в лицо мужчины, чтобы найти хоть какие-то недостатки в этом совершенном - во всяком случае, внешне - существе, но ей никак не удавалось оторвать взгляд совсем от другой части тела - того места, которое обычно скрыто от постороннего взгляда. Существовала вероятность, что такая возможность больше не представится ей никогда.
Соня прежде не видела мужскую гордость вот так - наяву. Она, точнее он - оказался весьма... необычный и совсем не отталкивающий, как можно было ожидать. А еще он прямо на глазах у нее быстро увеличивался в размерах и гордо поднимался вверх. Неужели такое возможно?
У Сони от созерцания этого зрелища пересохло в горле. Оно заворожило ее.
Но тут мужчина шевельнулся, и потрясенный взгляд Сони метнулся вверх.
О, нет! Что за нелепая шутка фортуны?!
Ну почему из всех мужчин города она умудрилась так глупо пялиться именно на... - Как его зовут? Да, черт с ним, и прозвище сойдет - Вольфа? А этот самовлюбленный Адонис еще имеет совесть так нагло улыбаться ей в лицо, будто она - одна из его подружек!
Злясь на себя еще больше, чем на своего бесстыдного соседа, Соня выпалила:
- Что вы тут делаете?
- А вы как думаете?
Тут он прав. Чем еще могут заниматься мужчина и женщина, когда, по крайней мере, один из них обнажен. Но от осознания собственного промаха Соня разозлилась еще больше.
- Бедная женщина! Неудивительно, что она так кричала, когда вы в... в... вкручивали ей все это! - разъяренная девушка сложила руки ковшиком, словно взвешивая это.
Вольф выбежал в собственную прихожую на громкий женский голос, только-только соскочив с Риты, и чуть не ринулся обратно в спальню. Но какая-то неподвластная разуму сила пригвоздила его к месту. Или это был Сонин взгляд?
Женщины и прежде смотрели на него одобрительно, но так, как разглядывала его строгая соседка, не делал это никто и никогда. На какое-то мгновение он даже почувствовал себя подопытным кроликом. Но, видимо, этой мыслью руководил его разум. А вот его плоть, кажется, руководствовалась совсем другими соображениями. А ведь онабуквально несколько мгновений назад уже получила свое. Невероятно, но, кажется, его друг оказался очень даже неравнодушен к музыкантше.
Решив не бороться с его предпочтениями, Вольф расслабленно прислонился плечом к косяку, позволяя любопытной девушке внимательно изучить все, что она пожелает. В конце концов, он был у себя дома и мог находиться там в чем угодно, или совсем ни в чем. К тому же, Андрей всегда знал, что у него красивое, натренированное тело, и ему не нужно за него краснеть.