Партизаны шли медленно, увязая в грязи, с трудом отрывая от липкой земли подошвы сапог.
Наконец шедший впереди командир отделения Петрусь остановился.
— Все. Дальше вместе идти нельзя. Накроют. — Он повернулся к Яше и Коле. — Ну, двигайте. В случае чего — поддержим. И старайтесь перехватить эшелон в самой горловине, в овраге. Чтобы потом фрицы неделю путь расчищали.
Двое партизан кивнули и, пожав руки товарищам, молча ушли в сгустившуюся темноту.
Впереди, в зеленой шинели, перешитой партизанским портным из немецкой, шел Коля — первый номер. За ним, в черной шинели полицая, — второй номер, Яша.
У Коли в одном кармане шинели — деревянный ящичек вроде ученического пенала — противопехотная мина, в другом — аккуратно завернутый в тряпочку капсюль-детонатор.
У Яши в руках сверток, перевязанный веревкой, — двенадцать килограммов тола.
Чем ближе подходили Коля и Яша к железной дороге, тем осторожней и медленней двигались. Наконец Коля остановился, сделал знак рукой. Оба легли на мокрую землю и поползли. Холодная жижа просачивалась в рукава шинели. Впереди появилась черная полоса — низкорослый ельник, насаженный вдоль железной дороги. Они подползли к нему и залегли. Запахло мокрой хвоей. Холодные капли стекали за шиворот. Оба поежились и замерли: между ельником и железной дорогой мерным шагом шли двое автоматчиков: патруль.
Коля ткнулся лицом в мокрый шершавый рукав шинели. Закрыл глаза. И сразу отчетливо представил себе этот участок железной дороги: две колеи рельс будто врезались в землю, тускло светились внизу в овраге. Налево, метрах в трехстах отсюда, — поворот, и рельсы скрываются за косогором.
Надо незамеченными спуститься вниз к рельсам. Вырыть возле шпалы ямку, заложить в нее заряд тола. Между рельсом и зарядом установить противопехотную мину с капсюлем-детонатором. Рельс прогнется под тяжестью паровоза, приведет в действие несложный механизм капсюля-детонатора. И в ту же секунду от детонации взорвется заряд тола, и все полетит на воздух — рельсы, шпалы, земля, паровоз. Если здесь, в овраге, подорвать эшелон, нескоро фашисты восстановят движение. Место для диверсии выбрано с умом.
Неподалеку, на повороте, возник яркий луч света. Прожектор!.. Луч пополз по ельнику на той стороне. Выхватил мокрую насыпь, двух автоматчиков.
«Вот так штука! — подумал Коля. — Они охраняют железную дорогу с обеих сторон. И прожектора три дня назад не было. Видно, солоно пришлось!»
Внизу, под косогором, что-то загромыхало на стыках рельс. Коля поднял голову и прислушался. Яша смотрел на него вопросительно. Коля качнул головой: «Нет. Это не эшелон…» За этот год он научился многое распознавать на слух.
— Дрезина, — прошептал Яша.
Коля кивнул.
Стук удалился в сторону Ивацевичей. Рядом захлюпали шаги. Возвращался патруль. И снова заскользил по земле холодный голубой луч прожектора.
Коля прикусил нижнюю губу. Он всегда прикусывал губу, когда его что-нибудь волновало и напряженно начинала работать мысль.
Медленно тянулось время. Насквозь промокли шинели, и Колю и Яшу нет-нет охватывал озноб. Начинали стучать зубы.
Несколько раз пытались партизаны выползти из ельника и добраться до железнодорожного полотна, но каждый раз вынуждены были торопливо возвращаться. Патруль охранял крохотный участок дороги метров в сто пятьдесят и все время шагал туда и обратно.
Коля знаком приказал Яше оставаться на месте, а сам пополз по ельнику вправо. Может быть, там удастся спуститься вниз, к железной дороге.
Нет. Следующие сто пятьдесят метров охранял другой патруль. Он так же шагал без остановки туда и обратно.
Коля вернулся к Яше. Молча лег рядом.
«Что же делать? Как обмануть фашистов, пробраться к железнодорожному полотну, заложить заряд?.. Вот-вот пойдет эшелон из Берлина, из самого логова фашистов. Неужели пропустить его к фронту? Сейчас, перед наступлением наших?.. — Коля почувствовал на языке солоноватый привкус — прикусил-таки до крови. Он облизнул губы. — Что делать? Броситься на автоматчиков?.. Патрули на той стороне — и справа и слева. Нет, не за жизнью двух фашистов шли они сюда за десятки километров! Но что же делать?… Там, за спиной, в поле лежат шестеро товарищей. Они бы, конечно, поддержали, но все равно фашисты задержат эшелон, если начнется перестрелка. И не пустят его дальше, пока не проверят весь путь…»
Время шло. Дождь утих. Патруль неутомимо шагал и шагал, вглядываясь в тьму. Несколько раз протарахтела дрезина. Ползал по косогорам холодный прожекторный луч. А Коля и Яша все лежали в ельнике, промокшие до нитки, и не находили выхода.