Да ударяла она! Да что там, палец?! Она все руки разбила, пытаясь высечь простенькую искорку! Но проще было дождаться самовоспламенения камня… Да и вообще, зачем высекать огонь магией, если есть огниво? Ну, глупо же! Сильвия закусила губу. Все это глупо. Не способна она! Не может! Даже медикусы сказали, что не может. Все дети магов Излаима могут, а она — нет. Такая вот дефективная дочь родилась у чужеземки с белыми косами и архимага древнего города.
От досады на свою кривую судьбу, девочка порвала помятую записку, адресованную отцу.
Ничего она передавать не станет! Вот уж, дудки! Хотят рассказать, какая она непутевая, пусть сами его и ищут! Делаться собственным палачом?! Увольте!
Все гадкий Алеон! С детства знала мальчишку, в одном доме росли, а какие разные получились. Алеон лучший. Алеон самый умный, самый способный, ему еще и семнадцати нет, а он же введен в круг совета. Скоро ему дадут не магистра… нет, мага! Впрочем, что там мага, ему дадут Архимага. Вот важным будет!
Ха, важным! Да он скоро от своей важности лопнет! ЕЩЕ БЫ! Он самый юный магистр чуть не за всю тысячелетнюю историю города. А еще самый способный. Папочка в нем души не чает. Везде, где у Сильвии полный провал, Алеон — на недостижимой высоте. Все-то он знает — и об этих глупых тонких струнах, и о дурацких интегралах. Магия для него, что воздух. Еще б нет?! Он же эльф! Ну, пусть, не весь, пусть только на половину, но магия для него — это естественное состояние вещей.
Это нечестно! Вот почему в Излаиме человека судят только по способностям к ворожбе?
К великому огорчению Сильвии, ее природа не обнаруживала и других талантов, кроме как к лепке и танцам.
«Лепка…, - продолжала упиваться горем отвержения девушка, — это не архитектура. Архитектура зиждется на магии, порядке, строгости. А глина мягкая, пластичная, гибкая… И… никому не нужная!».
Оставались танцы. С танцами учителя отмечали, что Сильвия в них весьма недурна, только недостаточно прилежна.
Поскольку магом ей стать не грозило ни при каких обстоятельствах, то, по авторитетному мнению соседок, несчастный отец наверняка надеялся устроить судьбу дочери через брак. Тут танцы могли бы помочь. Правда, по тому же самому авторитетному мнению, кто ж ее возьмет — с таким-то способностям к магии?! Это наверняка наследственное. И детям передастся, да и в хозяйстве толку мало. У-у-у, здесь никакие танцы не помогут! О лепке и вовсе стоит помолчать.
Сильвия ненавидела магию всей душой, и вместе с тем, безумно завидовала волшебникам.
«Ну почему жизнь так несправедлива?», — на этой мысли девочка погрозила небу кулаком. Ух, вот что он, этот Всевышний, знает о ее тяжкой доле?! И куда ж она инвалидом таким родилась? В городе магов, да без толики магии. Была б она писаной красавицей, но…
Пожалуй, здесь Сильвия Гаспаро с улицы Стрижей лукавила. Если с магией и правда были беды, то внешне девушка была чарующе-интересной. От матери-чужестранки Сильвии достались необыкновенные светлые волосы. Они крупными кудрями золотились на солнце, становясь ржаными в тени. В лице девушки была гармония, изменить любую часть — будет нехорошо, а вместе — изумительно складно. Прохожие не раз провожали Сильвию зачарованным взглядом, отмечая высокие скулы, точеный подбородок и выразительные глаза под гордыми темными бровями.
Но Сильвия себе не нравилась. «То ли дело, Адель! Вот уж повезло, так повезло! И тонкая, и стройная, и кудри, прям, золотые. А глаза?! Синие, огромные, опушенные густыми темными ресницами. Вот уж кого Всевышний точно не обделил, — рассуждала девушка, снедаемая приступом зависти. Кроме того, Адель была из прекрасной семьи и с богатым приданым. — Вот если бы у Адель не было магических способностей, ей бы легко простили».
Но, увы, к злопыханию Сильвии, да, что греха таить, всех девушек города, Адель легко справлялась с магическими науками. И отбоя от женихов, певших под окнами серенады, у девушки не было. Если на Сильвию засматривались лишь случайные прохожие, то Адель пленила весь город. Не надо было устраивать конкурсов красоты, чтобы знать победителя.
Сильвия горько вздохнула. Так и Люциус — её новая тайная любовь, переметнулся на сторону врага. Еще вчера он мило кокетничал с Сильвией. Они болтали о предстоящем турнире, юноша даже пообещался зайти за ней перед занятиями… Сильвия окрылилась. Оказывается, и на ее улице может быть праздник. Вот она… любовь! «Он такой… такой. Красивый, мужественный. Он… самый восхитительный!», — с этими мыслями Сильвия перемерила весь небогатый гардероб. И расстроилась, идти на турнир было не в чем… Пришлось снова просить платье у подруги, той редкой подруги, которая готова сносить все капризы сумасбродной товарки.