— Неужто отдала?
— Нет.
Мы, уже втроем, усмехнулись. Семен даже заржал; но вообще было не смешно. Доктор продолжал:
— Ты ушел наверх, и она вскоре за тобой: надо его успокоить.
— Умолять, чтоб я драгоценность в гипсе не замуровывал.
— Ты вспомнил?
— Подруга ее донесла.
— Ведьмочка! — восхитился Семен. — Какую сценку разыграла: слезы, раскаяние, невинность…
— Иван Петрович, а утром?
— Да, я сделал ей предложение.
— Вас, видимо, влекло к моим девочкам.
— То есть?
— В юности у меня была Любовь. Но сейчас не об этом. Небось всю ночь ревностью терзались?
— Макс, я тебе искренне…
— И я искренне ищу мотив преступления. Вы, конечно, потребовали, чтоб она порвала со мной.
— Вера дала слово, и, по-моему, вы с ней больше не встречались, — он помолчал. — Как выяснилось, до 3 июня. Я хотел с тобой поговорить, но она упросила: я должна сама, по-честному, Макс меня слишком любит.
— О, проклятая драгоценность! — вырвалось у меня. — Как бы просто — поговорили и разбежались навсегда.
— Ты уверен?
— Уверен: мне нужна была не Цирцея, а Надежда.
— В общем, она сказала, что написала тебе письмо.
— Когда сказала?
— 1 июня, в нашу последнюю встречу перед моим отъездом на Оку.
— Где вы встречались?
— Она приехала ко мне домой.
— Письмо показала?
— Нет.
— И тут соврала! Письмо написано 7-го. Почему она сразу не поехала с вами?
— Ждала вызова на съемки.
— Да ведь уже 2-го ей стало известно, что роль дали Наташе. А 3-го явилась ко мне с Семой…
— Сама по себе!
— Заткнись! — произнес доктор властно. — «Медовую неделю» она провела с тобой.
— Докажи! Ничего, кроме страха и отвращения…
— Докажу! Ты ведь считаешь, что Макс у тебя маску позаимствовал.
— Макс, извини, в последнее время здесь никто не бывал, кроме тебя.
— Я бывал.
Сема сделал движение к доктору, кресло покатилось, я предупредил:
— Господа, поросята! Поменьше пыла — или вызвать Котова?.. Иван Петрович, вы как-то упомянули о местном слесаре-сантехнике.
— Когда ты рассказал о разбитых посмертных масках, я начал понимать пружину происшедшего — статуя в саду качнула головою, — вспомнил смерть Нели. Я знал, что ты снял с не маску, о которой, кстати, скорбящий муж ни разу не упомянул. И решил раздобыть улику.
— Почему втайне от меня?
— Потому что ему есть что скрывать, — вставил Сема с искренней ненавистью. — Он борется за свою жизнь, разве не видишь?
— Я действительно круто замешан в эту историю, ты уже понял, Макс. Да, я воспользовался отмычкой.
— У меня друзья-оригиналы-маргиналы, — вставил Сема с ядовитой иронией. — Шарил тут по полкам…
Доктор пожал плечами.
— Роковые обстоятельства. Маску я обнаружил сразу в семейном алтаре, так сказать. Стало мне не по себе как-то, странно, жутко. Неля со стены смотрит… И ведь был намек, что она из-за Верочки погибла. Я напал на след — совершенно интуитивно (мистическая деятельность подсознания) ощутил их присутствие… мертвых. Открыл ящик письменного стола и среди всевозможных ювелирных вещиц обнаружил вот что, — Иван Петрович достал из сумки крошечные золотые часики. — Узнаешь, Сема?
— Надо же! — отозвался ювелир. — Начисто о них забыл. Вот ведьма, а?
— Не она ведьма, — возразил доктор, — а ты скупердяй.
32
Да, что-то завязано на золоте, на драгоценностях (плата за грех) — этот подспудный мотивчик всплывал время от времени в потоке инфернальных страстей: Хома Брут, ухандокавший ведьмочку, но какой ценой — она достала его после смерти. Не хочу об этом думать, расспрашивать, хочу Надежду. Я уцепился за чистый образ, помянув про себя: «Юношу, горько рыдая, ревнивая дева бранила…» Пушкин победит подземный мрак, гробовой… Но я же сам, своими руками, уничтожил «Надежду».
— Узнаешь, Сема? — повторил доктор, возвращая меня в их мирок, как в камеру.
— Я купил, я заплатил.
— Сема говорил мне, Иван Петрович. Еще в марте она часики в скупку принесла. Подарок режиссера (еще один поросенок), он в Оке утонул.
— Как это?
— Создатель «Императрицы» утонул в вашей речке во время съемок. Несчастный случай.
— Какие-то кругом случаи… — произнес Сема в пространство.
— Так она в марте тебе часики принесла?
— Понимаешь…
— 1 июня они были на Вере.
Мы воззрились на ювелира. Он начал с сумасшедшей обстоятельностью:
— Деньги я заплатил в марте, но часики она шиш отдала. И я змейку не дал. А почему я должен…