- Мне тоже больно. - Подбитая птица металась внутри, и улыбка Гатэ стояла перед глазами. «Пусть любовь направляет твои шаги». - Я знала её не так долго, но она осветила мои дни тут, пока… Пока я была одна. Теперь всё изменится. Вам лучше дружить. - Сердце пропустило удар, когда Камайя показала глазами на Рисэл. - Слышишь, Чимре? Уйми своё юношеское буйство и послушай меня.
- Зачем мне с ней дружить? Ещё одна трусливая наложница, которая боится собственной тени, трясётся за свою шкуру! - Чимре кричал, Рисэл вжалась в спинку кресла, белея. - Не имеет собственного мнения, прячется за подолом того, кто повыше залез! Сколько их тут уже было, в каждом гареме! Их судьбы по щелчку пальцев ломают, а они блеют, как овцы! Смотри, Камайя! Смотри!
Он подошёл, весь красный, со сжатыми кулаками, к Рисэл, и оторвал её ладони от заплаканного личика.
- Ты же слышала, как твой Таатэм звал тебя у ограды! - крикнул он. - Почему ты не подошла к нему? Он звал тебя, стоя на морозе, два часа, и плакал, пока стража не прогнала его, а ты твердишь, что счастлива быть тут и стать наложницей господина Аслэга, который пугает тебя до обморока! Да что ты за овца такая?! Лучше быть в опале, чем жить так! Тебя привезли, чтобы бросить под ноги ей! - Чимре яростно тряс пальцем, показывая на Камайю. - Чтобы она споткнулась! Чёртова Йерин просчиталась в одном - господин Аслэг уже сделал свой выбор! И слава Отцу Тан Дан, госпожа Камайя смотрит под ноги достаточно внимательно, чтобы не спотыкаться об овец!
Рисэл с ужасом смотрела на красное лицо и дрожащие руки Чимре. Камайя нахмурилась.
- Сядь. Ты пугаешь девочку. Она ни в чём не виновата. Её прислал отец. Она же не может просто уйти.
- Отец, отец… Эти отцы! У неё не хватит смелости даже выйти к ограде и посмотреть на любимого, который плачет по ней! Какое «уйти»?! - Чимре яростно обернулся к Камайе. - Удивляюсь, как она вообще осмелилась прийти сюда, в твои покои! А теперь, когда Йерин стала Улхасум…
Чимре вдруг замолчал. Его взгляд был направлен на большой резной ларец на столике у стены, а брови свирепо нахмурились.
- Почему это у тебя?!
- Гатэ прислала. - Камайя сглотнула горький комок в горле. - Её подарок.
Чимре метнулся к столику и резко распахнул ларец. Его пальцы замерли над венцом, потом он осторожно коснулся серебряных и золотых трав, но почти сразу отдёрнул руку.
- Так она… Но почему тебе, а не Йерин… Значит, Бутрым тоже… Но…
Глаза Чимре распахнулись, с лица схлынули краски. Взгляд блуждал, а пальцы стиснули ткань халата.
- Это венец Улхасум… Так ты теперь…
Камайя недоуменно морщилась, пытаясь понять, потом перевела взгляд на Рисэл, которая замерла в кресле.
- Значит, Йерин не успела… - пробормотал Чимре. - Бакан не стал наследником… Бутрым… Камайя, скажи это… Скажи это! Скажи!!!
- Ул-хас - Аслэг. - Камайя встала, и почти сразу Рисэл слетела с кресла на пол, кланяясь ей. - Эй, Рисэл… Прекрати это, а то я действительно споткнусь. - Вышло не смешно, а напряжённо, и Камайя устало потёрла виски руками. - Эй! Вставайте! Что за цирк?
Она остановилась и смотрела на две спины на коврах перед собой, и брови медленно ползли вверх.
- Это что за представление? - спросила она, и дышать почему-то стало трудно. - Что это значит? Да что вы, чёрт возьми, тут устроили?
31. Алай.В темницу её
Сапожки погружались в снег. Дыхания не хватало, Алай остановилась, схватилась за ближайшую ограду. Ворота города остались позади, впереди было стойбище, и она замерла, пронзённая пониманием, куда и для чего бежит.
Она постояла ещё немного. Развернулась. Нет. Нет. Мать Даыл направляла её шаги не так. Мать Даыл направляла их к Харану, и она пойдёт сначала к нему. Она увидит его, наберётся решимости и сделает всё, что можно, чтобы спасти от казни.
У ворот Алай снова остановилась. Если она увидит его, то не решится на это. Не сможет.
Но если она не увидит его сейчас, то потом, грязная, опозоренная, тоже не осмелится смотреть на него.
Алай заплакала, плюхаясь в снег. Она сидела, рыдая, и Выы морозил щёки под дорожками слёз. Отец Тан Дан бесстрастно ловил её взгляд, ничего не отвечая, и она сжала кулаки.
- Отец Тан Дан, вразуми дочь непутёвую! - крик летел в высокую бесконечность и дальше, дальше. - Направь судьбу мою по ладони Даыл, умоляю!
- Ты бы не сидела на снегу, - сказала эным-дада, что проходила мимо, подхватив бубен под мышку. - Мать Даыл чадородие даёт, а морозный Гук-Чанта отбирает. По-женски заболеешь, как сына подаришь мужу-то?
- Эным, что мне делать? - крикнула Алай. - Отец Тан Дан мне послал тебя! Подскажи!