- Помочь, милая? - Кэлантай улыбалась, её белые волосы сияли в рассеянном свете под тентом. - Могу надрезать.
- Я сама. - Камайя упрямо прищурилась и открыла рот пошире, так, что челюсть заболела. Яблоко наконец поддалось, и шатающийся зуб хрустнул. - Ой… Зуб.
- Ничего. Он всё равно скоро выпадет. - Серьги Кэлантай покачивались в ушах, паренёк в углу стонал во сне. - И вырастет новый.
Камайя кивнула. Она вспомнила, как Велв учила её плеваться сквозь дырку на месте зуба, а бабушка Ро ругалась на это.
- Мама привязала нитку, когда у меня выпадывал вот этот. - Она показала пальцем в рот. - И дерганула. А то больно было, когда он качался. Есть мешал. К этому она тоже привяжет.
- Не дерганула, а дёрнула. Милая, мама не привяжет нитку. Мы уезжаем отсюда. - Пальцы Кэлантай в волосах были такими нежными, что от их прикосновений хотелось плакать. - В Мадви я отмою тебя и намажу средством от вшей и блох. Смотри, что у меня есть.
Женщина достала резной красивый гребень, очень частый. Камайя повела носом, потому что от него очень уж приятно пахло, и Кэлантай с любопытством склонила голову к плечу.
- Ты чувствуешь этот запах? - спросила она заинтересованно. - Дерево давно выдохлось. Он не пахнет, пока им не начинаешь причёсываться.
- Он сильно пахнет сладким деревом и немного грушей. - Камайя протянула руку к гребню и потрогала его пальцем. - Очертенеть как приятно.
- Милая, это слово говорить нельзя. - Кэлантай вытеребила одну прядь серых волос и начала распутывать её пальцами и гребнем, очень осторожно, отчего его аромат усилился во много раз. - Надо же… У тебя чуткий нос.
- Почему мама не привяжет нитку? - Камайя хрустела яблоком, болтая ногами, и косилась на сияющие серьги Кэлантай и её странную одежду, белую, как снег на вершинах гор в ярком дневном свете, которая пахла какими-то фруктами и свежей холодной травой. - От Мадви сюда всего пара дней пути.
- Камайя, ты не вернёшься сюда. - Голос и прикосновения были мягкими и убаюкивали. - Тебя выкупили. Ты принадлежишь вон тому человеку, киру Салке Руану.
Женщина кивнула на огромного загорелого молодого мужчину со светлыми желтоватыми волосами, которые были похожи на странную длинную щетину, только росли на голове. Он о чём-то тихо беседовал с ещё одним парнем в другом углу большой повозки.
- Он отдал за тебя десять золотых. Ты сможешь отработать их, и тогда будешь свободна.
- Принадлежу? - Рука с яблоком замерла. - Выкупили?
- Да. Он даст тебе род. Ты получишь родовое имя Элсавиго. Камайя Элсавиго, правда, красиво?
- Но у меня никогда не было рода. - Камайя нахмурилась. - Я - Камайя из деревни Сутур. Что значит - принадлежу?
- Мы уедем в далёкий, далёкий город, который называется Ордалл. Ты наверняка слышала о нём, правда, милая? - Голос Кэлантай был как ласковые волны, как нежный шум ив над ручьём, когда птицы поют в них по весне, а от движений её рук и запаха гребня почему-то слёзы наворачивались на глаза. - Этот город большой, и там много людей, и у каждого есть своё дело. У тебя тоже будет дело. Ты будешь усердно учиться. Ты научишься петь и танцевать, вышивать и ездить верхом, будешь читать мудрые книги и учиться вычислениям. А когда ты подрастёшь, кир Салке найдёт тебе дело. Ты будешь его помощницей или получишь работу в городе, в одном из наших приютов или в доме какого-нибудь именитого кира, а то и во дворце. Но пока кир Салке не скажет, что твой долг выплачен, ты не сможешь покинуть его или распоряжаться своей судьбой. Не бойся, тебе не дадут заданий, с которыми ты не совладаешь, милая.
- Как на каторге, - кивнула Камайя. - Для тех, кто имеет право выкупиться. Они зарабатывают себе на откуп и уходят на свободу.
- Ты будешь не на каторге, Камайя. Ты будешь жить в благоустроенном приюте или в доме хорошего рода. У тебя будет своя комната, игрушки, платья, вкусная еда.
- Но не свобода.
- Со временем будет и свобода. - Кэлантай с интересом смотрела на неё. - Милая, тебе восемь… Что ты знаешь о свободе?
- Свобода - это когда ты принадлежишь только себе, - уверенно сказала Камайя, глядя на яблоко. - Когда тебя не могут купить или продать. Не могут заставить работать. Не могут приказать пойти в хижину надсмотрщика, которому ты понравилась. А потом говорить, что такова твоя судьба, если родится дитя. Так про Меррет говорили. Свобода - это когда ты сам решаешь, что тебе делать. Сам выбираешь.
- Она не по годам рассудительна, - улыбнулась Кэлантай светловолосому гиганту, который отошёл от парня и сел рядом с ними. - Думаю, кир Аргат согласится со мной: её стоит оставить при себе. Не отдавай её в приют, кир. Эта малышка, похоже, сделает всё, чтобы получить свободу, о которой она так много слышала за свои восемь лет, но никогда по-настоящему не видела.