В ее сумке, которую гостиничный «бой» аккуратно положил на стул, снова ожил телефон.
— Да! — ответила она. Разумеется, это был снова Димка.
— Ты на месте?
— Я? Совсем нет. Я не на месте. Понятно? Я совсем не на месте!
— Тебе не понравился номер? — озадаченно спросил он.
— Мне все понравилось! Спасибо! Только я не пойму, что тут делаю.
— Это мой тебе подарок.
— Ничего себе подарочек! В честь чего, хотелось бы знать?
— В честь того, что лежит в верхнем ящике тумбочки. Это возле кровати, посмотри.
— А если я не хочу никуда смотреть! — воскликнула Дашка.
— Хочешь. Иначе не приехала бы.
— Терпеть не могу, когда из меня делают подопытного кролика, мой дорогой. Вот так! Я ухожу отсюда. Понял?
Она отключила телефон и, подхватив сумку, выскочила из номера.
В холле отеля все проводили ее удивленными взглядами, потому что она почти бежала, чего за здешними постояльцами никогда не водилось.
Дашка и сама не могла понять, что двигало ею. Скорее всего, страх перед тем, кого считала хорошо знакомым. Она ненавидела это чувство, так как почитала себя смелой девушкой, которую давно ничем нельзя испугать. Любому могла дать словесный отпор и никому не простила бы издевательства над собой. А тут все так непостижимо! И зачем она только прилетела сюда? Действительно, зачем? Наверняка в этом виновато ее проклятое любопытство и жажда чужих тайн. И вот теперь тайн предостаточно, но разгадывать их у Дашки пропало всякое желание. Особенно Димкину. В самом деле, иногда стоит отказаться от желания узнать секрет фокуса, который показывает иллюзионист в цирке, чтобы не разочароваться в самом цирке. А сама она сколько раз повторяла Димке, что чужие секреты с детства вызывают у нее болезненное желание все раскрыть. Вот тебе и раскрыла! Только ей был привычнее знакомый, уютный Димка, пусть даже с этими его неустойчивыми двойственными жизненными стандартами, делавшими его забавным простаком, — но она его тогда могла по крайней мере понять. Нынешнего Димку, приславшего за ней в аэропорт шикарную машину с шофером и заказавшего номер в престижном отеле, она совсем не знала.
Душа в себе слезы, она быстрым шагом шла к центру города. Куда идти, ей было абсолютно все равно. Никогда еще такого с ней не было. Дашка всегда знала, куда идти и зачем. Но на этот раз безразличие к себе оказалось привлекательнее. Где-то внутри ее сидела актриса и с упоением следила за всем происходящим. Побег она одобрила, так как он вполне отражал трагическое состояние души.
Сама не помня как, Дашка оказалась на улице со знакомым названием Пикадилли Шафтсборн Авеню.
— Даша! — окликнули ее. Окликнуть в этом городе, кроме Димки, ее было некому. Она замедлила шаг, но не оглянулась, чтобы не выдать неожиданную радость.
— Даш, постой!
Вот он совсем рядом. Она даже слышит позади его дыхание. Слышит несмотря на то, что кругом масса прохожих.
— Ты что, Дашка? — спросил ласково, с виноватой интонацией.
И тогда она обернулась.
Димка был прежним! Прежним! Не в дорогом костюме с бриллиантовой булавкой в галстуке, а в джинсах и ветровке, не с обалденной прической, какие бывают только в журналах мод, а со своей собственной, чуть небрежной и вечно нуждавшейся в расческе, не в туфлях от Гуччи, а в обычных китайских кроссовках с вещевого рынка «Динамо». И вид у него был совсем не победителя. Он выглядел скорее озадаченным. Очевидно, шел за ней все это время.
— Ты испугалась?
— А ты как думаешь? — у нее сорвался голос.
— Думаю, испугалась.
— Конечно! Любая испугалась бы, получив такое письмо! Какие-то агенты, «жучки»! Что я, по-твоему, должна была подумать, когда появилась эта жутко дорогая машина, этот номер в отеле? Ты что, подпольный миллионер?
— Нет.
— Тогда как это понимать?
— А так и понимай. Я тебя это… типа люблю. Люблю вот.
— И что это значит? — воскликнула она, напугав джентльмена с пуделем на поводке. — Ты, наверное, считаешь, что меня можно купить? Ведь, по-твоему, так просто ошеломить простую девушку, сняв для нее номер в одной из дорогих гостиниц Лондона! Так? Что она на все готова ради этого?
— Я тебя не покупаю, — открыто улыбнулся он. — Я просто хотел сделать подарок любимой девушке.
— Странная манера выражать свою любовь к девушке, запугав ее при этом до смерти.
— Так получилось. Извини. Захотелось стать «таинственным мушчынам». Да и денег появилось немного…
— Откуда появилось? Нет! Не говори! — воскликнула она, перебив сама себя. — Мне это хочется знать, но ты не говори. Все равно соврешь. Скажи только одно — тебя зовут… Дима? Или еще как-то?