— Тогда садись и угощайся. Дженни уселась на кушетку и
взяла кекс.
— М-м-м… Вкусно, как всегда. В один прекрасный день явится какой-нибудь счастливчик вроде Клинта Стронга и заберет тебя с собой. Жалко, что у меня уже есть дружок.
— Не болтай чепухи! И потом, Клинт скоро уедет. А дальше что?
Дженни покачала головой:
— Сегодня только суббота. До вторника в мастерской никого. У тебя есть время.
— Для чего?
Глаза Дженни лукаво блеснули.
— Заловить его в сети кулинарным искусством и шармом.
— Очень смешно! Ты же прекрасно знаешь, что все это мне не нужно! — Краска бросилась Элис в лицо. Но почему-то идея антикварши ей понравилась.
Лес начинался прямо за владениями Элис. Клинт не знал, долго ли пробродил здесь. Между двумя огромными дубами он остановился и глубоко вздохнул. Запах земли и тишина действовали умиротворяюще, но слова Милли не шли у него из головы. Невольно вспомнилось отчаяние на лице Элис, когда она узнала, что не сможет вовремя вернуться на работу.
Неужели ей никак нельзя помочь?
Ах да, скоро же явится антикварша за мебелью, а он обещал помочь грузить.
Он пошел к дому. Из раскрытого окна до него донеслись голоса.
— Я не знала, что все так паршиво. — Он узнал голос Дженни; в нем звучало сочувствие.
— Пожалуйста, никому не говори. — Страх в голосе Элис.
Клинт подкрался поближе.
— Можешь на меня положиться. Это действительно жестоко. Я все-таки очень надеюсь, что тебе удастся сохранить дом.
— Я тоже надеюсь.
Из-за кустов он мог смотреть в окно, оставаясь незамеченным. Женщины сидели на старой, продавленной кушетке. Элис так сильно сжимала руки, что костяшки пальцев побелели.
— Как тебе такая идея? — Дженни ласково погладила руку Элис. — Продай часть земли. Этих денег тебе хватит, чтобы расплатиться по закладной.
— Ты прекрасно знаешь, что это не выход. Земля и дом поколениями принадлежат нашей семье. Они нераздельны. Когда-нибудь все должно перейти Ханне. — Элис покусала губы. — Но я готова продать всю мебель, только не портрет Рози.
— Хорошо. Я займусь этим. На мебель из столовой и спальни мы наверняка быстро найдем покупателя и огребем кучу денег.
— Да, но этого все равно не хватит, — перевела она взгляд на портрет Рози. — Иногда я мечтаю, вот бы мне это колье! Продала бы его — и никаких проблем.
— Но у тебя его нет. Может, одолжить тебе денег? Сколько тебе нужно?
— Ты настоящая подруга. — Клинт увидел слезы в ее глазах. — Но у тебя все равно нет сорока тысяч долларов.
— Сорок тысяч! Да уж, таких денег у меня нет.
Клинт схватился за голову. Как Элис собирается добыть столько денег? Будто прочитав его мысли, она сказала:
— На прошлой неделе я говорила с Кэхилом.
Клинт вспомнил: Кэхил — местный банкир.
— Если я смогу подтвердить, что у меня есть работа, то он продлит кредит. Если нет… — От одной мысли о подобном будущем Элис затрясло. Но она расправила плечи. — У меня есть еще месяц.,
Клинт не мог представить, как ремонт ресторана может закончиться в срок. Но от этого зависело будущее Элис. А у кого, кроме банка, есть такая огромная сумма?
У него. На счете в Сиэтле — страховка, выплаченная ему после пожара. За потерю его дома, его жены и его дочери.
Деньги мертвых.
Клинт вздрогнул: никогда он не прикоснется к этим деньгам! Проблемы Элис — не его проблемы. Кончено! Баста!
— Где же Клинт застрял? Пора грузить мебель.
Услышав голос Дженни, он осторожно выбрался из-за кустов и поспешил в дом.
Глава 5
В воскресенье Клинт поднялся ни свет ни заря. Выйдя во двор, он тут же увидел Элис — в резиновых шлепанцах и розовом халатике. Ее распущенные волосы в лучах утреннего солнца отливали медью.
— Доброе утро. Опять на ногах чуть свет?
Встряхнув головой, она откинула волосы с лица, и этот естественный жест на миг сделал ее похожей на беззаботную девчонку. Но ткань халатика, облегая округлые бедра и грудь, выдавала, что она давно не ребенок, а морщинки и темные круги под глазами отметали мысль о беззаботности.
— Хотел взять пилу и топор, поискать в лесу сухое дерево. Зимой дрова пригодятся.
Она удивилась:
— И не будете завтракать?
— Я уже съел пакет кукурузных хлопьев. Такие, с медом. Я их больше всего люблю.
— У Ханны они тоже самые любимые. Ну давайте я хоть вам с собой соберу, раз не хотите позавтракать нормально.