— Куда подевались все люди? — удивился Клинт.
— Дома, наверное. Поливают цветы или сидят на веранде и рассматривают звезды. Такие чудесные летние вечера располагают к безделью.
Клинт посмотрел в небо. Ярко светила луна. Правда, волшебный вечер. Он невольно обнял рукой плечи Элис, и она прижалась к нему.
— Ханна уже несколько дней не была такой счастливой. И для меня сегодняшний вечер просто чудо. — Ее сияющие глаза смотрели на него. — Спасибо.
— Мне это было в радость, — и он ничуть не преувеличивал.
Она тихо вздохнула и еще теснее прижалась к нему. Как приятно! И вполне естественно было поцеловать ее волосы.
Ханна вдруг остановилась.
— Вон там мистер Кэхил.
Элис окаменела.
— О нет! — пробормотала она. — Меньше всего мне хочется его видеть.
Клинт внутренне чертыхнулся.
— Привет, мистер Кэхил! — во весь голос закричала Ханна. — Смотрите! Я сломала ногу!
— Слышал, слышал, Ханна. Но, как я вижу, ты отлично справляешься, — ответил он, перейдя через улицу.
Проклятье! Клинт крепче обнял плечи Элис.
— С тобой все в порядке?
— Нет. Но это не важно. Я должна поздороваться.
Клинт с любопытством рассматривал мужчину. Стало быть, это тот парень, который управляет банком. Он ему сразу не понравился
Элис попыталась изобразить улыбку.
— Знакомьтесь. Клинт Стронг, Винсент Кэхил.
Клинт подавил отвращение и протянул руку:
— Очень приятно.
— Вы недавно в городе?
— Клинт работает у Милли на стройке, — пояснила Элис.
— Ах, да. В ресторане ремонт, не так ли? Дело дрянь, то, что произошло прошлой ночью. Но мне нужно поторапливаться, меня ждут на собрании совета общины. Очень приятно было с вами познакомиться, мистер Стронг. — Он изобразил поклон и повернулся к Элис. — Мы, кажется, встречаемся через пару дней.
— Да.
Она держалась очень прямо, высоко подняв голову, как будто предстоящая встреча была рутинной. Только легкое подрагивание уголков рта выдавало ее истинные чувства.
Когда Кэхил удалился на приличное расстояние, Элис выдохнула. Она глядела ему вслед, застыв на месте, словно приросла к земле.
— Пойдем, Элис, — у Клинта было паршиво на душе. В машине он посадил Ханну на заднее сиденье, пристегнул.
Элис стояла возле машины понурившись, и, казалось, ее мысли витали очень далеко.
— Эй, ты хорошо себя чувствуешь? — Он нежно приподнял ее подбородок.
Она помотала головой и прошептала:
— Нет. Я боюсь, Клинт.
На душе у него сделалось еще хуже. Он обнял ее плечи и заглянул в глаза.
— Ты ведь обещала на сегодня забыть все проблемы. Вечер еще не кончился. — Он притянул ее к себе и слегка боднул ее в лоб. — Ну-ка, покажи мне твою колдовскую улыбку!
— Я постараюсь. — Робкая улыбка тронула ее губы.
— Мне этого достаточно. — Он поцеловал кончик ее носа. Сегодня вечером он сделает все, чтобы она забыла свои заботы.
Средняя ступенька лестницы скрипнула, сообщая Клинту, что Элис спускается вниз, уложив Ханну. Сидя за кухонным столом, он видел, как она идет через столовую. Несмотря ни на что, она держалась прямо, а ее движения были гибкими и грациозными.
Он восхищался ею. На обратном пути они купили красного вина. Сейчас он открыл бутылку и наполнил два бокала.
Элис вошла на кухню, уселась за стол и пригубила из своего бокала.
— Слава Богу, уснула! Она так устала, что наверняка проспит часов десять.
— Счастливое дитя! — сказал Клинт и сделал большой глоток. Он не мог вспомнить, когда высыпался в последний раз. Наверное, с тех пор прошла целая вечность.
Элис вздохнула.
— Раньше я сразу засыпала, стоило головой коснуться подушки. Но сегодня…
— Эй! — Клинт поднял свой бокал. — Я думал, мы договорились, что сегодня все проблемы оставим за дверью.
Она слабо улыбнулась.
— Я же стараюсь, Клинт. Но я не могу сделать вид, будто их нет совсем. Ты не знаешь, что это такое — терять свой дом. Когда я была маленькой, нам с мамой иногда приходилось выбирать между горячим обедом и ночлегом. На то и другое не хватало денег. Ты не можешь себе представить… — В ее глазах застыли страх и отчаяние.
Клинт был потрясен, он и предположить не мог, что у нее было такое тяжелое детство.
— Наверное, это ужасно, — ему захотелось повернуть время вспять и стереть все невзгоды из ее жизни.
— Да, и от этого страшного опыта я любой ценой хотела бы уберечь Ханну. Но не знаю, как.
Он смотрел на нее, и у него щемило сердце, ведь он слишком хорошо знал, каково ей.