— Идея неплохая. Но, может быть, ей следовало бы сделать это письменно и на бланке ресторана. — Он задумчиво поскреб подбородок. — Может быть, еще имело бы смысл приложить план-график строительных работ. Тогда Кэхил увидит, что ничем не рискует, давая тебе кредит.
Клинт говорил так убедительно, что перед Элис вновь забрезжила надежда. Она робко улыбнулась.
— Стоит попробовать.
Но Кэхил не тот человек, который удовлетворится бумажками. Она словно видела его перед собой. Вот он сидит за огромным столом красного дерева и задает ей вопрос за вопросом. Что, если она не найдет правильных ответов?
— Выговорись, Элис!
— Я нервничаю из-за Кэхила. — Она провела языком по пересохшим губам. — Но не волнуйся. Я справлюсь.
— Во сколько вы встречаетесь?
— Сразу после обеда. Милли обещала присмотреть за Ханной. Мне не хочется брать ее с собой.
— Я тоже пойду… — произнес он это и сам испугался.
— Не стоит, Клинт. Это моя проблема. И вряд ли тебя опять отпустят.
— Я отработаю. Я знаю, что ты справишься, но мне хотелось бы быть с тобой. Подожду на улице.
Впервые за последние недели Элис почувствовала себя увереннее.
— Ты сделаешь это для меня? Почему?
— Потому что вы с Ханной должны сохранить свой дом. — Его голос звучал совсем мягко.
Стало быть, они ему не безразличны. Они что-то значат для него. Ее сердце ликовало.
— Спасибо, — прошептала она и легко коснулась его плеча.
— Брось, ничего особенного.
— Нет, Клинт. Это как раз очень особенное.
Он наморщил лоб и почесал затылок.
— Пойдем в дом. Мошки начинают кусаться. — Он протянул руку и поднялся вместе с ней.
Мысленно она погладила его по щеке.
— Пожалуйста, Клинт, обними меня.
Он обнял ее, тепло и успокаивающе. Элис благодарно прильнула к его широкой груди.
— Все будет хорошо, — сказал он, и равномерное биение его сердца словно хотело подтвердить его слова.
Теплые губы Клинта чуть тронули ее лоб. Сегодняшний день что-то изменил в нем, сделал его мягче.
— Элис, — выдохнул он и поцеловал ее губы.
Она почувствовала его возбуждение и задрожала от желания. Все страхи мгновенно исчезли. Больше всего на свете она хотела его, немедленно. Но это невозможно после их ссоры. И — самое главное — потому что, она любит его, несмотря ни на что, а он не отвечает на ее любовь. Она отстранила его.
— Нет. Лучше не надо.
Он тяжело вздохнул:
— Ты права. Завтра у тебя трудный день. Постарайся уснуть.
— Ты тоже. Спокойной ночи, Клинт.
Глава 12
Клинт и Элис молча шагали к банку. Перед входом в здание она помедлила.
— Как я выгляжу?
На ней было ситцевое платье без рукавов, чуть выше колен, открывавшее ее замечательные ноги. Пояс подчеркивал талию.
— Фантастически!
— Спасибо. — Ее глаза вспыхнули, по лицу скользнула мимолетная улыбка, но тут же погасла.
Он погладил ее по щеке.
— Ты справишься, Элис.
— Я готова.
С поднятой головой Элис вошла в банк. Улыбаясь, обратилась к секретарше:
— Я к мистеру Кэхилу. Мне назначено.
— Я скажу ему, что вы здесь. Присядьте, пожалуйста.
— Я слишком волнуюсь, чтобы сидеть, — шепнула она Клинту.
— Ты же не хочешь, чтобы Кэхил это заметил. Так что сядь!
Дверь кабинета Кэхила открылась, и Элис заставила себя не вставать, пока тот с ней не поздоровается.
При виде Клинта банкир не смог скрыть удивления.
— Рад снова видеть вас. Вы здесь по делу?
— Нет. Просто сопровождаю Элис.
— Ах, вот оно что. Это не займет много времени. — Фраза прозвучала так, словно он уже давно принял решение.
Клинта охватило нехорошее предчувствие.
Когда минут через тридцать, не больше, дверь кабинета снова открылась и Клинт увидел серое лицо Элис, он сразу понял, что это за решение. Кэхил отказал.
Ринуться в кабинет и показать этому мерзавцу, что он думает о нем и о его решении? Но одного взгляда на осунувшееся лицо Элис хватило, чтобы рассудок возобладал. Какая ей польза оттого, что он сцепится с этим типом? Он обнял ее за талию.
— Пошли, пошли отсюда! — Он чувствовал, как она дрожит, и повел на улицу, под горячее солнце.
И там Элис отключилась.
Все еще без сознания Элис лежала на диване в магазине Тома Ферлея, возле которого она упала в обморок.
Клинт сидел возле нее на корточках. Несколько минут, прошедших с того момента, когда она лишилась чувств, казались ему вечностью. Он с тревогой смотрел на нее. Бледное лицо, глубокие тени под глазами говорили о бессонных ночах. Его мучило чувство вины.