Редкие горожане выглядели доброжелательно и охотно рассказывали о том чудном месте, где находилась таверна «Черная карта». Или трактир. Или даже скромная ресторация. Показания путались. Каждый раз мне рассказывали что-то новенькое. То на площади у фонтана, то на перекрестке трех улиц, то вовсе на западном выезде из проклятого города.
Они что, сговорились? Спустя целую вечность плутания по красивому городу, жители которого явно надо мной издевались, я совершенно случайно наткнулась на это чертово заведение.
Ноги все-таки стерла. Была зла, голодна и близка к очередной истерике. Какая насыщенная эмоциями жизнь у ведьм, однако!
С этими злобными мыслями я толкнула тяжелую дверь и оказалась внутри.
Она бесшумно закрылась, словно меня проглотив. В зале трактира было удивительно тихо и довольно темно, хотя время… судя по моему состоянию — явно обеденное, даже ужинное. Минимумом освещения составляли несколько толстых свечей, тусклое пламя которых трепетало над крепкими круглыми столиками. Воздух пропитан терпким запахом трав и… никакого намека на нечто съедобное. Хоть бы сухарик какой завалялся.
В центре зала расположилось подобие барной стойки, за которой хозяйничал пожилой мужчина с длинной седой бородой. На Гендальфа похож. Длинный такой же и тощий Как-то иначе я представляла себе хозяина этой таверны…
— Тебе чего? — окинув меня оценивающим взглядом, не-Гендальф цокнул разочарованно языком. — Денег больше не дам.
Вот это поворот. Здесь меня явно не покормят.
— Я… — речь продумать забыла. Не до того как-то было.
— Шла бы мимо ты, детка. Скоро ужин, прибудут дарханы.
И губы поджал так… значительно.
Слово «дарханы» во мне словно чакры открыло. Сумрак? Может статься, и он будет тут?
— Меня должны были ждать! — твердым тоном сказала, вытащив из кармана бумажку и махнув перед носом трактирщика этим помятым листком. — Чем скорее, тем лучше!
— Да? — не-Гендальф изумился. — Ну иди тогда, чего стоишь.
И указал мне на дверь, очевидно, ведущую в заднюю половину таверны.
Сердце от страха подпрыгнуло. Что там меня ждет?
Скользнув мимо трактирщика и стараясь не топать деревянными каблуками ведьминских башмаков, я вошла. Туда, где меня ждали.
В комнате с деревянными стеллажами, от пола и до потолка заполненными книжными корешками, было темно, несмотря на то, везде были свечи. Свечи стояли повсюду: на полу, на большом кривоногом столе, сплошь заваленном свитками, их пламя трепетало на стеклянных гранях многочисленных пузырьков и склянок. Антураж впечатляющий… Я бы даже сказала, кинематографичный.
Пожарных инспекторов на них нет. Мигом бы эту шарашку прикрыли и штрафов им выкатили от души.
Посреди сумрака комнаты на высоком стуле сидела… я полагаю, что ведьма. Длинным плащ с остроконечным капюшоном прикрывал ее лоб, спускаясь на плечи широкими складками. Глаза женщины в полутьме комнаты сверкали зеленым светом, а ее голос звучал, словно шорох осенней травы.
— Тебя судьба привела в мои руки, красавица. Спроси меня о своём пути, загадай желание — и я помогу тебе. Но знай — за все нужно платить и цена может тебе быть не по карману… — с придыханием прошептала ведьма, улыбнувшись жутковато-загадочно.
Нда… в отличие от декораций, текст так себе. Не впечатляет. Пошло и смешно даже.
— Здрастье, тётенька ведьма, а меня Аней зовут, — брякнула я радостно. И с удовольствием понаблюдав за стремительно вытягивающейся удивленной физиономией моей как-бы-коллеги, нашла глазами крохотную табуретку и на нее тут же плюхнулась. Безо всякого приглашения.
— Ноги болят… — я ей громко пожаловалась. — До вас тут три дня на оленях.
— Дура, — внезапно заявила ведьма, откидывая капюшон и щёлкая пальцами. Повинуясь ей, свечи вспыхнули ярче, озаряя каждый уголок. — Дурой родилась, дурой и помрешь.
А она красивая. Постарше меня на вид, этакая графиня на минималках. Темно-рыжие волосы, заплетенные в изысканную косу, холёное лицо, умные глаза. В отличие от Аньеттки, эта ведьма за собой ухаживала всерьёз. У неё явно не было заусенцев на руках и поломанных с мясом ногтей.
Я молчала, и ведьма спрыгнула со стула.
— Ты опоздала. Я тут что, должна тебя ждать целую неделю? К тому же драконы… — ее передернуло.
— Дарханы, — поправила я.
— Без разницы. Я тебе, курице безголовой, сколько раз говорила: никому не называй свое имя! Зная имя, можно порчу навести или что похуже. Ещё б кровь направо и налево раздавала или волосы! Верный способ самоубиться! Напомни мне, Аньетта, в чем сила ведьмы?