В общем, я отрывалась. Настолько, что, признаюсь честно, даже позволила приятным хлопотам отвлечь меня от поисков артефакта и пути, которым я могла бы вернуться домой. Наверное, это и называется слабость, но отказать себе в удовольствии хоть немного насладиться ожившей мечтой я не могла. Да и не хотела. Тем более, что Граз’зт меня не торопил.
Сегодняшнее утро было очень холодным. Настолько, что не согревал даже жарко полыхающий камин. Модистка как раз делала примерочные стежки на платье, которое только вчера раскроила. Наверное, у Рогалика тут целый штат швей.
— Перчатки. — Модистка недовольно заворчала, когда я снова отказалась их снять. — Вышли из моды еще десять лет назад.
— Это необходимость, — ответила я.
Для всех мы с Рогаликом придумали легенду о том, что во время нападения я сильно оцарапала руки, и моя нежная кожа селуне пострадала так сильно, что внешний вид может распугать даже жестокосердных крэсов. Так себе вранье, конечно. Разговоры о том, что на мне порча уже вовсю расползались по замку, и я даже знаю с чьей легкой руки, но говорить об этом вслух смельчаков не нашлось. А значит, формально я была в безопасности.
Дверь в спальню отворилась и на пороге появилась — кто бы мог подумать? — Хи’ла собственной персоной. И снова без стука. Надо бы найти способ отучить эту вертихвостку расхаживать тут, как у себя дома. А заодно напомнить, что, хочет она того или нет, но хозяйка здесь я.
Модистка сделала паузу, чтобы поклониться, за что получила от меня недовольный взгляд. Да, меня злит, что своим появлением рыжая девчонка вносит разлад в мою размеренную жизнь.
— Синий тебе к лицу, — сказала Хи’ла, усаживаясь в кресло и закладывая ногу на ногу.
Сегодня она вырядилась в какое-то обтягивающее подобие нашего комбинезона, с кучей замков, крючков и шнурков. В целом — вызывающе, особенно центральный шов, но я не могла не признать, что выглядит она эффектно.
— Ты снова без стука, — напомнила я. Примерка платья перестала быть радостной, скорее — раздражительной. Вот бывают же люди: одним своим видом портят другим настроение на весь день. Мне таких и в реальности попадалось с лихвой. — Уходи.
— Я принесла хорошие новости, а ты хочешь повесить гонца? — Рыжая усмехнулась.
— Хочу избавить себя от необходимости терпеть неприятное общество. — Какие еще новости может принести эта вертихвостка? Тем более — приятные.
— Эраати приезжает сегодня вечером.
Что?!
Я с трудом проглотила вздох удивления и не очень цензурное слово. Что значит: «Эраати приезжает сегодня?» Кто ее вообще звал? И главное — зачем?
— Вижу, она забыла тебя предупредить, — не скрывая издевку, ухмыльнулась рыжая. — Через неделю праздник Трех лун, кто-то из твоей родни должен быть рядом, чтобы ты могла совершить ритуал и сделать подношение.
О чем она вообще говорит?
Я все-таки сохранила лицо, вежливо, но настойчиво спровадила модистку и ее помощниц, и с облегчением заметила вошедшего в комнату Хадалиса. Он прислонился к стене, скрестил руки на груди и наблюдал за нами с расслабленной небрежностью. Но то, что ему не нравится моя внезапная гостья, я ощущала почти физически. Очень надеюсь, что и она тоже.
— Мы с матерью подумали, что присутствие сестры будет очень кстати. Тебе же здесь одиноко.
— Я смотрю, вам очень нравится совать нос не в свои дела, особенно если они так или иначе касаются меня. Граз’зт уже в курсе, что его замок пополнится еще парочкой гостей?
— Только твоей сестрой, не преувеличивай.
— Эраати никогда не ездит без десятка подружек. — Я замерла, потому что вдруг отчетливо увидела эту картину: крылатую красотку в компании таких же безупречных селуне. Снова память Данаани оказалась кстати.
— Я думаю, брат будет не против, — продолжая посмеиваться над своей выходкой, отмахнулась Хи’ла. — Он, видишь ли, считает, что должен тебя опекать. Чувство вины и все такое…
«Так, Семенова, ты не поддашься на провокацию, не будешь спрашивать, что еще за чувство вины и вообще — пора гнать рыжую змею в шею».
— Он, знаешь ли, уже который день с девочками развлекается из «Шипов». Не похоже, чтобы ты так уж удовлетворяла его потребности.
Вообще, после словосочетания «развлекается с девочками» ей уже вообще ничего можно было не говорить — интонация все сказала без слов. Но зачем? Я же прекрасно знаю, что Граз’зт спит в нашей постели. Ну, по крайней мере, у меня нет оснований полагать обратное.
— Ты что-то путаешь. — Я подошла ближе, чтобы, в случае чего, успеть прижечь поганке тощую задницу. Надеюсь, на этот раз у меня получится, и здесь нет свидетелей, чтобы упрекнуть меня в использовании запрещенной арканы. — Точнее, ты нарочно мне врешь. Хочешь поссорить меня с мужем, потому что сама на него глаз положила?
Не знаю, какой реакции она ожидала, но мой ответ ее точно ввел в ступор.
— Брось, Данаани, все знают, что он с тобой не спит.
— Тебя бы порадовало, будь это на самом деле? — Нет же, мелкая дрянь, я из тебя правду обязательно вытрясу. — И не смущает, что Граз’зт твой брат?
А вот тут, я кажется, дала маху, потому что ее недоумение было неподдельно искренним.
— У нас общий отец, — пояснил голос мужа за моей спиной, — но разные матери.
Рыжая тут же вскочила и бросилась к нему навстречу, но как в прошлый раз уже не пыталась на него вешаться. Что ж, похоже, Граз’зт в самом деле никогда не бросает слов на ветер, и она боится оказаться на улице. Хотя видели бы вы ее взгляд: разве что не облизывается, как кошка на сливки.
— Они пригласили Эраати, — сказала я.
Взгляд рыжей как бы говорил: «Что, нажаловалась?» Да, нажаловалась, имею право. Я вообще стараюсь по возможности избегать недомолвок, потому что обычно секреты вылезают в самый неподходящий момент и через еще более неподходящее место. И принцесса — хороший тому пример.
— Для праздника Трех лун, — тут же встряла рыжая. — Кто-то должен быть с ней, чтобы разделить кровь. Чем плоха компания сестры? Или малышка Данаани так не уверена в себе?
— Она сказала, что ты ходишь к каким-то девочкам в «Шипы», — развила тему я. — Что я, видишь ли, недостаточно для тебя хороша. Полагаю, потому, что Хи’ла считает себя достойной заменой. Странно, что твоя сестра решила, будто я поверю в откровенную чушь. Она слабоумная?
Я, мягко шурша юбками, подошла к своему Рогалку, потерлась о него плечом, ликуя, когда он, в ответ, обнял меня за плечи, недвусмысленно погладил по бедру. Все же мы отличная команда — понимаем друг друга без слов.
Вот только радость моя была недолгой. Громкий хлопок двери разрушил момент триумфа: Хадалиса в комнате уже не было. Все-таки я перегнула палку. Но идти за ним сейчас — значит дать Хи’ле еще один повод для сплетен.
— Тебе лучше уйти, Хи’ла, — с многозначительной злой улыбкой предложил Граз’зт. — И впредь больше никогда не приходи в мою комнату. Это приказ, поняла?
Рыжая поджала губы — она определенно не хотела нарываться на его раздражение. Изобразив покорность, вышла, на прощанье послав Граз’зту воздушный поцелуй. Он его проигнорировал и, как только за сестрой закрылась дверь, прикрыл глаза, успокаиваясь.
— Ей бы ремня всыпать по самые не хочу, — проворчала я.
— Это какая-то извращенная пытка? — переспросил мой муженек.
— Для кого как, — отмахнулась я. Не хочу тратить время на пояснения.
— Мне передали, что ты хотела меня видеть?
Я кивнула, поняла, что начинаю краснеть. Он стоял так близко, а я до сих пор ощущала тепло его ладони на своем бедре. Мы не были наедине вот уже несколько дней, но сейчас мне казалось, что прошла целая вечность. Вечность, за которую этот рогатый паршивец успел стать еще красивее. Наверное, всему виной его внешний вид — наброшенная прямо на голое тело куртка и низко сидящие на бедрах штаны. Честно, с таким бы телом да в стриптиз-клубе, этот парень был бы миллионером.