– Смотри и учись, трусишка, – снисходительно бросил Дориан.
Нелли вся обратилась в слух. Злосчастный водитель такси застонал, как при сильной зубной боли, – и вдруг закричал истошно, жутко, словно его окунули в кипящее масло. Сумрак клокотал. Тени вокруг такси подались в стороны.
Лицо Огонька во мраке казалось белым. Нелли осознала: «хамелеон» больше не действует, к ним вернулся настоящий облик. Волшебство рассеялось – слишком слабой, слишком усталой была она, когда сплела его. Держится ли еще «сфера невнимания»?
Вопль таксиста оборвался, за ним последовал звук упавшего тела.
– Ошибки нет, – весело сообщил Дориан, – они были почти у нас в руках. Ищите, ищите – они где-то здесь, совсем близко! Мамашку принесите мне, можно частями. Но мальчуган нужен целым и невредимым, – голос Темного мага упал, – найдите пацана – иначе нас всех ждет кое-что похуже смерти. Ну, разойдись!
Топот и гул голосов… агенты Тьмы разбегались. Сразу стало светлей – и как будто бы легче дышать.
Ушел ли он?
Нелли, кусая губы, смотрела на струйки дождя на стекле. Горячая капелька пота прокатилась за ухом, юркнула за воротник.
Кто-то остался у машины: тень закрывала оранжевый свет фонаря. Вот он нагнулся – по-видимому, над телом таксиста.
Он здесь.
Светлая Иная осторожно извлекла из-за пазухи маленький, пахнущий машинным маслом револьвер.
Если эта тварь рискнет коснуться Огонька – я выпущу все шесть пуль в его черные безумные глаза.
В этот момент девочка застонала и шевельнулась у нее на руках:
– Мама… мамочка, меня тошнит…
– Тише, пожалуйста, – зашептала Нелли, – тише, маленькая.
Девочка с удивлением и страхом вгляделась в ее лицо:
– Вы кто такая? Где я?
– Я друг, – Нелли попыталась выдавить улыбку, – не бойся. Здесь рядом – очень плохие люди, ищут нас. Пожалуйста, тише…
– Бандиты?
– Да.
Девчонка на миг замерла, хлопая длинными ресницами, – но не удержалась и всхлипнула.
Сейчас, сейчас он услышит.
Опасность заключалась и в том, что девочка была Иной. Она могла – даже ненамеренно – уйти в Сумрак и таким образом сразу же выдала бы их: магическую активность Темные почувствуют.
– Тише, тише, моя хорошая.
– Где моя мама? – спросила девочка сквозь слезы.
Слишком громко!
– Я знаю тебя, – вдруг зашептал Огонек, – ты ведь Лина, так? Из шестнадцатой квартиры. Я видел тебя у нас во дворе.
Девочка повернулась к нему, всмотрелась в лицо.
– А ты – Ярик?
Он кивнул и сжал ее ладонь белыми от напряжения пальцами:
– Линка, сейчас очень важно, чтобы мы посидели тихо. Представь, что это такая игра, ладно?
Девочка ничего не ответила, но плакать перестала. Нелли перевела дух. Она пыталась разглядеть хоть что-нибудь в сыром тумане за стеклом. Болезненно-мутный свет фонаря то появлялся, то исчезал, заслоненный чем-то. Неизвестность давила. Что, если Дориан обошел машину и сейчас готовится разбить заднее стекло и вцепиться в Огонька?
Тень снова скрыла свет оранжевой лампы над улицей.
Уходи, уходи отсюда, тварь.
Тень шевельнулась, поплыла в сторону… исчезла из поля зрения. Еще шаг, и Темный окажется около водительского окна и – если бросит взгляд внутрь – увидит, что «Лексус» не пуст. Задние окна закрыты тонировкой, но передние…
Какой стремительный поворот сделала жизнь. Каких-то полчаса назад ты, беспечно напевая песенку, резала салат на ужин.
Нелли взвела курок. В тишине салона его щелчок прозвучал как треск сломанной кости.
А может быть – это шанс.
Шанс отомстить! Покончить с Дорианом навсегда.
У него высокий уровень Силы, возразил холодный голос в глубине. Даже твои нафаршированные магией пули могут не нанести ему урон – так уже бывало, вспомни. А на звук пальбы сбегутся Темные. Давно ушло то время, когда ты рисковала жизнью, не раздумывая. Теперь ты должна думать об Огоньке. Так что пусть тварь уходит.
Но тварь не ушла.
Тук-тук-тук.
Тихий стук в окно водителя.
В памяти вспыхнул промозглый новогодний вечер в Крыму семь лет назад – и черный ворон на подоконнике, с насмешкой глядящий на испуганных Иных за стеклом. Черный ворон, спустившийся с грозовых туч, провозвестник беды.
Тук-тук-тук.
– Кто-кто в теремочке живет? – вкрадчиво спросил приглушенный стеклом голос. – Кто-кто в машинке под газеткой лежит?
Владелец «Лексуса», до того момента лежавший неподвижно, задрожал так, что газета над ним затряслась.
Вот и все. Конец.