— Чтоб вас всех разорвало, мерзкие уроды! — процедил парень сквозь зубы.
Обернувшись, и заметив, что его спутница побрела от пригорка в сторону полыхающих вдали огромных костров, Дилан незамедлительно последовал за храмовницей. Он больше не пытался поднимать прошлую тему, отчётливо осознав, что от его угроз не будет никакого прока, и уж точно не добавит девушке дополнительного стимула как можно скорее отыскать выход из демонического измерения. А вот настроить Эллару против него излишняя агрессия вполне могла. Несмотря на то, что храмовница не знала как отсюда выбраться, он по-прежнему от неё зависел. Осознавать это было крайне неприятно, ведь после ухода с фермы и встречи с родителями матери, Дилан никогда никого не просил о помощи, и полагался только на самого себя, и дело тут было скорее в излишней недоверчивости, чем в гордыне. Однако ситуация, в которой они оказались, была очень скверной, ведь речь шла не о доверии, а о выживании. Не только для него, но и для неё. Интуиция подсказывала Мастерсу, что хотя у храмовницы есть силы противостоять обитателям этого измерения, её возможности отнюдь не безграничны, и что ссора с ней ни к чему хорошему не приведёт. Поэтому Дилан был готов забыть обо всех претензиях к девушке в белом. По крайней мере пока.
Визит к источнику мрака произвёл на Уолду неизгладимое впечатление. Вампирша совсем позабыла о мучившим её голоде, и чувствовала себя заново родившейся. Ещё будучи слугой Киллиана, Уолда как-то раз попыталась узнать о местонахождении одного из источников, ведь для высшего вампира это не было тайной. Но ответом ей послужила лишь презрительная усмешка. Более того, Уолде ещё повезло, что за столь дерзкий вопрос хозяин не стал её наказывать. Киллиан считали чересчур высокомерным не только подчинённые, но и другие высшие вампиры. Правда сказать ему об этом в лицо так никто и не осмелился.
Киллиан считал находившиеся в пределах его владений, составлявших едва ли не четверть от всего Арвеста, источники мрака своей личной собственностью. Каждого, кто пытался воспользоваться магией источника без ведома высшего вампира, ждало суровое наказание, вплоть до смертной казни. И это даже при том, что энергия источника была практически неисчерпаема! Киллиан мастерски взращивал в слугах уважение к своей персоне, смешанное со страхом. До определённого момента сама Уолда считала, что служила сильной личности, прирождённому лидеру, пока не перешла на сторону Айзена. Лишь после этого она смогла посмотреть на своего бывшего хозяина с другой стороны, и понять как сильно заблуждалась. Ничего великого в Киллиане даже и близко не было. Лишь непомерное высокомерие и скупость.
Проанализировав план по убийству Айзена, вампирша осознала, что Киллиан, по сути, отправил её и остальных на верную смерть. Сделал он это намеренно или переоценил силы своих слуг, теперь не имело значения. Стоило Уолде об этом вспомнить, как её руки тут же сжимались в кулаки. Даже проведя немало времени среди злобных разбойников, и повидав много жестокости, девушка смогла сохранить себя, и не превратиться в чёрствую злобную стерву. Кровожадность и мстительность появились после инициации и последующего насильственного превращения в вампира. Уолда хотела, чтобы Айзен не просто стёр Киллиана в порошок, превратив его в пыль под ногами, но и заставил бы гордого высшего вампира молить о пощаде. Девушка видела на что способен её новый хозяин, и верила, что ему под силу сломать Киллиана.
Увлечённая этими мыслями, вампирша не сразу поняла, что поблизости кто-то есть, а когда всё же почувствовала чужое присутствие, было слишком поздно. От ближайшего дерева отделилась тёмная фигура, напоминающая тень, и устремилась к вампирше. Уолда только и успела обернуться, перед тем как тень проникла в её тело. Вампирша дёрнулась, словно кто-то сильно ударил её ногой в живот, схватилась двумя руками за лоб, и сдавленно застонала. Девушке казалось, будто кто-то всадил ей в голову острый нож, и начал медленно его проворачивать. Боль была невыносимой, и вампирше пришлось до крови прикусить руку, чтобы не поднять крик на весь лес. К облегчению Уолды, продлилось это не больше двадцати секунд. Покинув тело вампирши, тень стремительно отступила, исчезнув так же внезапно, как и появилась. Попытавшаяся привести мысли в порядок вампирша поняла, что только что её атаковал призрак.
“Нет, это невозможно! Призраки не нападают на вампиров!” — тут же одёрнула себя Уолда.
Однако отрицать очевидное было бессмысленно. Но несмотря на то, что атака призрака её не на шутку встревожила, Уолда решила не рассказывать об этом своему хозяин. У Айзена и так хватало своих проблем — так зачем его беспокоить из-за какого-то пустяка? Знай вампирша кто и почему её атаковал, то рассказала бы обо всём своему хозяину при первой же возможности.
Прогулка по просторам демонического мира продолжалась. Минуя бескрайние огненные поля, Эллара и Дилан то и дело натыкались на мелкие группы змеек, и тварей, отдалённо напоминающих гигантских крыс с пурпурными глазами и острыми зубами. Используя небольшие сгустки света, и яркие искры, храмовница умудрялась держать на расстоянии низших демонов, хотя даже среди них иногда попадались смельчаки. Зная, что более мощные заклинания не только отнимут у неё больше сил, но ещё и привлекут внимание более опасных тварей, Эллара использовала против подобравшихся слишком близко тварей свой меч. Пара отрубленных голов и очередная порция искр слегка охладила пыл назойливых тварей.
Монстры предпочли отправиться на поиски других жертв, а Дилан и Эллара спешно покинули равнину и приблизились к мрачной аллее. Мрачного в ней было то, что по обе стороны от узкой тропинки росли высокие кровоточащие деревья, чем-то отдалённо напоминающие распятого человека. При ближайшем рассмотрении было отчётливо видно, что у деревьев есть вполне себе живые лица, причём сразу несколько. Выглядело это очень жутко и противоестественно. Когда Дилан имел неосторожность подойти к одному из таких деревьев чуть ближе, оно тут же ожило, перегородило парню проход своими ветвями, пахнущими гнилым мясом, и начало сдвигать к стволу. К счастью, Эллара успела призвать святое пламя, и превратить в пепел всю аллею.
Последствия мощной магической атаки не заставили себя долго ждать — на горизонте тут же замаячили острорукие демоны. Возглавляла группы двухголовых уродцев уродливая рогатая тварь высокого роста, при одном лишь взгляде на которую у Дилана пробежал мороз по коже, несмотря на то, что в демоническом измерении было очень жарко. Вместо левой руки у предводителя демонического отряда было уродливое багровое щупальце, а вместо правой — длинное острое лезвие, похожее на клинок. Элларе потребовалось всего несколько секунд, что верно оценить обстановку. Чувствовалась, что даже одна такая тварь представляет существенную угрозу, и что даже если она и выйдет из этого боя победителем, во что сама Эллара не слишком верила, то очень сильно ослабнет. Поэтому храмовница не придумала ничего лучше, чем создать вокруг приближающихся монстров преграду в виде ярко светящегося белым цветом кольца, махнуть Дилану рукой, и броситься бежать. Эллара точно знала, что кольцо света не сможет остановить монстров. Лишь ненадолго задержать, в лучшем случае даже легко ранить. Ей даже не пришлось объяснять Дилану, что им нужно бежать — парень и сам всё прекрасно понял без лишних слов. Практически одновременно сорвавшись с места, парочка побежала прочь от места, где ещё совсем недавно была зловещая аллея.
Изредка поглядывая назад, Дилан далеко не сразу заприметил, что после семи минут безостановочного бега, в ходе которого ему пришлось скинуть рюкзак с припасами, вязкая кожа под ногами сменилась каменистой почвой. Когда запыхавшиеся беглецы взобрались на высокий холм, путь им вновь преградила огненная река. Переводя дыхание, и вытирая льющийся со лба ручьём пот, Дилан оглянулся, и заметил вдалеке целую толпу двухголовых тварей, мчащихся в их сторону с большой скоростью. Эллара, уставшая ещё больше своего спутника, с трудом держалась на ногах. Девушка попыталась медленно и осторожно спуститься с холма, но на пятом шаге оступилась, кубарем покатилась вниз, и чуть не рухнула в реку. Остановившись в опасной близости от лавы, Эллара тут же отскочила назад, но сделала это недостаточно быстро. Как только край её плаща воспламенился, девушка попыталась сбить пламя, однако огонь разгорелся ещё сильнее, и начал стремительно продвигаться вперёд.