- Мы с друзьями всегда отмечали его вместе, это была наша традиция. Сначала школьная, потом семейная. Мы дружим семьями, - раньше я бы ни за что не стала рассказывать о своих привязанностях старому врагу, но он перестал быть врагом. А может, никогда и не был? Если он пробудил во мне нечто прекрасное, то в нем должен быть свет. Иначе получится, что это во мне слишком много тьмы. Не слишком приятная перспектива... - я бы хотела увидеть их — одним глазком! Перемести меня на городской карнавал, под иллюзией нас никто не узнает! Прошу тебя.
- И телепортацию тоже никто не заметит, - император насмешливо приподнял брови, - впрочем, есть одно очень недешевое и редкое средство, приглушающее свет кристалла.
- Ты правда мне поможешь?! - в душе я прыгала до потолка покоев.
- Будешь должна, - произнес он как три года назад, но его голос обволакивал пряным шлейфом, а глаза по-ребячески смеялись. Оказывается, когда он счастлив, у него добрые глаза... Нет, нельзя об этом думать!
***
- Сейчас мне кажется, что ты сам рад выбраться в город, - я задержала взгляд на высоком светловолосом северянине в дубленой куртке с металлическими пластинами, - инкогнито.
Как сложно удержать лицо! Снартарийский император, первый среди солнечных эльфов, выглядит обычным человеком... ради меня. Однако даже «простолюдский» вид не слишком портил Феликса. Круглая серьга-иллюзия сгладила заостренные эльфийские уши, слегка опростила, будто размыла черты лица и высветлила изумрудные глаза до серых. Волосы стали светло-русого, «мышиного» оттенка, их Феликс стянул в простой низкий хвост за спиной. А наручи, спрятанные под рукавами, трансформировали одежду.
Нет, от меня ему не скрыться никакой иллюзией. Я явственно видела ту же напряженную складку на лбу, когда он о чем-то думал, тот же излом губ.
На меня он иллюзию не накладывал по простой причине — чтобы не исказить уже существующую, довольно сложную по своему плетению, как объяснил снарр. Поэтому я просто переоделась в один из старых нарядов, что хранились в сундуке. Рука не повернулась их сжечь. Макра могла бы наложить макияж, но главным условием нашей вылазки была полная секретность. Никто не знал, куда и зачем мы уходим.
Сердце подпрыгнуло в почти подзабытом чувстве — предвкушения приключения. Я поправила браслет — деду будет приятно увидеть на мне свой подарок.
- Прекрасно выглядишь, - шепнул Феликс, глядя на наши отражения в большом ридгийском зеркале, и в животе сладко сжалось, - и да, я рад, что пойду в город... с тобой..
Он положил руку мне на плечо, и на миг возникло впечатление, что я смотрю на семейный портрет, вышедший из-под кисти талантливого живописца.
- Тебе тоже... идет без острых ушей, - решила его поддеть, чтобы скрыть смущение. Как часто он выходил в люди «наемником»? И зачем? Наблюдал за подданными неузнанным? Как древние боги из преданий...
Мы оба были кем-то другим и в том же время собой. Больше, чем когда-либо.
- Готова? - кристалл в его ладони отливал черным. Внезапно сердце кольнуло неуместным предупреждением — не ходи! Сошлись на головную боль, упади в обморок, но не ходи!
Страх был осязаемым, как тень ночного кошмара, что продолжает душить даже после пробуждения. Может, что-то с Ленсом? Ни на что не обращая внимания, я кинулась через небольшую анфиладу к детской, подобрав синие юбки, но хватка на плече заставила проскользить пару ярдов назад.
- Нет, - Феликс резко развернул меня к себе, почти лицом к лицу, - никто не должен знать. Иначе ты не увидишь своего деда.
Ну уж нет, из-за каких-то помутнений — на нервной почве, не иначе, я не могу упустить шанс повидаться с родными. Дед Фрайт, Кора, Дана и Рин с близнецами, Лили и Бретт... Феликс прав, за мной могут следить, я и так подвергла нас риску, уговорив на эту авантюру. Служанкам ни к чему знать.
- Я готова.
Взрыв кристалла — и мы посреди снежного водоворота. Никаких огней и музыки центральной площади, но это знакомая улица... Не успела я осмотреться и удивиться последнему факту, как Феликс коснулся моих губ волшебным поцелуем. Прошло всего полдня с предыдущего, но он оказался таким долгожданным... что не сделай снарр этого в течение получаса, я побрела бы, как слепая, целовать его новую статую на центральной площади, что в полный рост.
Это было слаще, чем новомодный аромат с нежным шлейфом розовой циклонии. Глубже, чем его конечная нота пряного сандала. Колени ослабели — снарр снова забрал мою волю. Я зарывалась пальцами в светлые волосы и вжималась в его бедра. Все мое существо хотело одного — быть еще ближе. Я полыхала и истекала горячим воском — как только снежинки не таяли на подлете.