- Огненный бог с тобой, - раджа похлопал брата по спине и сделал приглашающий жест, - если желаешь, можешь разделить со мной тяжкое бремя выслушивания женских сплетен.
- Будь там что-то важное, ты бы меня уже прибил, так что прости, откажусь, - Алзар шутливо откланялся.
- Ты прав, - Алхар развел руками, а затем сделал сложный пасс, и будуар в зеркале пропал, уступив место привычному отражению, - как жаль, что снарры до сих пор не повесили одно из наших зеркал... скажем, в зале советов.
- Надо подкинуть идею шпионам. Тебя и так называют провидцем, а что будет потом, страшно представить! Страшно для глупцов снарров, конечно же.
Братья понимающе переглянулись. Товары из Ридгии всегда пользовались спросом у снартарийской знати, а двадцать лет назад нынешний раджа, одаренный маг и изобретатель, смог извлечь из этого обстоятельства еще большую выгоду.
- Как продвигаются дела с вампиром? - проведя шесть часов в компании зеркал, пусть и вдыхая бодрящий дымок от пиалы с магическим порошком, мужчина был рад отвлечься на разговор с живым человеком.
- Пока мои успехи не лучше твоих, наших лазутчиков быстро вычислили. Выкрасть ребенка практически невозможно.
- Мы должны, - раджа начал мерить шагами комнату, - ты видел знаки в огне. Боги послали предупреждение.
- Да знаю, знаю, работа продолжается. Но ладно, я отсутствовал две декады, как поживает наш блудный император?
- Ты же был в Снартари, не я, - раджа попробовал отшутиться.
- Но зеркала-то у тебя. Меня даже во дворец не пустили. Даже на порог! Ну так что, я сгораю от нетерпения! Как у него с той девицей?
- Молится на ее портреты.
- Серьезно? Видно, от кошмаров совсем крыша съехала.
Алзар по-своему сопереживал снартарийскому императору — все-таки за его жизнью братья наблюдали ни много, ни мало три года.
- Крыша едет, но в другую сторону, - улыбка сползла с лица раджи, — давеча, с особо приближенным магом наш герой обсуждал создание нового голема. Механического, но наделенного разумом и внешне неотличимого от эльфа или человека.
- Это невозможно! - Алзар оторопел.
- Вот и я так думаю, но сбрасывать со счетов их магию не стоит. Все развивается, тебе ли не знать.
- Да уж, обгори мои пятки...
Ридгийцы не слишком любили и даже побаивались долгоживущих эльфов — что снарров, что истайров. Но первых все же сильнее, из-за близости северных границ Ридгии к Снартари. Что ни говори, эльфы были сильны. За тысячелетия они подчинили себе стихии — благодаря погодной башне на столицу ни капли дождя без спроса не прольется, а как грозны стихии в битве... Эльфы лучшие стрелки, лучшие мечники — просто потому, что у них было Время отточить свой навык до совершенства. Вместе с истайрами они вывели магических тварей. Вместе с клятыми крадалшин усилили артефакторику.
Счастье, что ридгийцы никогда с ними не воевали. С одной стороны, небольшую благословенную страну ограждали пустыни, пути по которым знали только местные торговцы, с другой — песок препятствовал прохождению магии, и телепортация через него затруднительна - для всякого охочего до ригийского добра.
Ридгия цвела пышным оазисом, и Алхар никому не мог позволить его разрушить.
Глава 13 Феликс, или Жрица и звезды
В моей жизни были особенно приятные моменты, такие как: восхождение на трон, победа над южным кланом Гринустайра, месть Сэмверану Риднику.
Когда я целовал его внучку - единственное напоминание о любимой женщине, некогда работавшей вместе с ним на Закрытый орден, какими были его глаза! Пусть видит, что она полностью в моих руках, и даже не собирается убегать.
Этот поцелуй... Солнце свидетель, я едва не забыл, для чего все затеял, пока снова не увидел старого врага.
«- Ты пришел торжествовать? - спокойно вопрошал Сэмверан, ничуть не изменившийся за сто лет. Только на голове появился дурацкий шерстяной колпак, скрывающий татуировки. Мои маги напрасно пытались растолковать эти знаки, непохожие ни на один язык Ниариса, но я продолжу поиски. Или надавлю на Сэма посильнее, и он сам все расскажет.
- Согласись, у судьбы презабавное чувство юмора, - из кухни доносились звон посуды и женские голоса, - мы снова встретились. Хотя я думал, что твой пепел давно развеялся на ветрах.
- Порой много думать вредно, - на смуглом лице наконец появилась эмоция - все то же презрение, будто он был императором, а я ничтожным рабом, - но что тебе остается. Разве что гадать на кофейной гуще.