Стража тем временем молчала. Что, если лунный и правда не по нашу душу? Отчего-то стала неловкой сама мысль о том, чтобы читать корреспонденцию императора.
- Не стоит. Вы и правда... его друг?
- Не уверен, что имею право так себя называть, но испытываю горячее желание. Его Величество попросил меня о помощи, я пришел. А Вы...
- Сайерона Коул, - я присела в реверансе, положенном по этикету, - полагаю, раз теперь недоразумение разрешено, следует позвать слуг, - я даже начала улыбаться — неужели буря прошла мимо, и все тревоги напрасны? - Вас проводят к императору, лорд Хейнг-Арис.
- Буду весьма благодарен, миледи, - он подравнялся, я протянула руку к колокольчику, и в этот момент во внутренний сад с веселым лаем вбежал «волкодав» - почувствовал перемену моего настроения.
Вот тут я занервничала. Книги говорят, что истайры обладают уникальными способностями к укрощению, вдруг этот сможет разглядеть грифона под иллюзией?
Гриша начал ластиться к ногам, бодаясь широким лбом, и я с радостью утопила пальцы в густой шерсти. Но негодник, словно поприветствовав, двинулся дальше — к истайру.
Сердце забилось чаще, я едва себя сдержала, чтобы не прикрыть глаза. Гриша вилял хвостом, как перед старым знакомым, и уже через минуту вовлек его в игру.
Интересно, а лунные эльфы могут управлять чужими питомцами, способны ли «перебить» даже такую сильную связь, как у нас с Гришей? Очень надеюсь, что нет. Два мальчишки, в каких превратились зрелый грифон и взрослый мужчина, делали десятый круг по саду, и я чувствовала себя болванчиком, качающим головой из стороны в сторону. Во мне поднималось раздражение — да кто он такой, чтобы врываться, пугать и забирать моего грифона? Здесь, в стенах дворца, со мной были только два близких создания — Ленс и Гриша, и еще император, но к нему привязываться нельзя, он вообще отдельная категория. И тут этот наглец берет и переманивает питомца на свою сторону. Да я же спасла его! Я была первым существом, которого он увидел. Я воспитала его, скрывала, рискуя многим.
А истайр просто посмотрел, и грифон весь его. Возможно, во мне взыграла и профессиональная ревность — даже разбейся я об потолок Школы, мне никогда не достичь того, что лунные умеют делать играючи. Но кое-что я все же могу.
«Илькириан адеис вердио»
Произнося формулу временного слияния с сознанием грифона, я понимала, что дергаю мантикору за усы, но и позволить незваному гостю здесь хозяйничать не могла. Надеюсь, продержусь в теле Гриши хотя бы несколько секунд, чтобы ухватить за ляжку. Первые разы я «вылетала» сразу, как пробка из бутылки эльфийского игристого.
Но сейчас мне даже «зайти» не позволили — чужое сознание, чужое для меня и родное для Гриши, выросло непроходимым заслоном.
Гхар тебя задери!
Даже не запыхавшись (в этом, видимо, истайры равны снаррам, я все еще помнила зверскую тренировку Майлериса на плацу), только отряхнув со штанов пару былинок, эльф двинулся ко мне. Гриша послушно трусил следом, что вызвало и радость — я наконец помешала безобразию, и злость — бежит, как на веревочке.
- Значит, Вы мастер укрощения, - истайр был удивлен, но настроен дружелюбно, - и что же, милая леди, Вы носите значок прямо под платьем? Признаться, никогда их прежде не видел, только слышал, что снарры и крадалшин постарались с артефактом для вас.
После определенных событий — да, ношу. Всколыхнулась старая обида на Феликса, подпитанная раздражением на истайра. Какими-то чужими, деревянными пальцами я расшнуровала корсаж, чтобы продемонстрировать свою гордость — значок Мастера, приколотый к нижней рубашке.
Вот только реакцию я получила совсем не ту, на какую рассчитывала, и не от того — слишком поздно обратила внимание на неестественную тишину, слишком поздно заметила, что в дверях стоит император. Он медленно поднес ладони друг к другу и отвесил два тяжелых хлопка. Изумрудные глаза были ледяными.
О Солнце. Мой мир медленно перевернулся, как песочные часы, и я взглянула на себя глазами Феликса — в покоях с другим мужчиной, чуть ли не разоблачаясь...
- Мой император, - требовалось немедленно все исправить, - Ваш уважаемый гость никогда не видел значка укротителя, - удерживая корсаж, я открепила серебряную спицу и на вытянутой руке продемонстрировала истайру, после чего вернула обратно и поспешно затянула шнуровку, - простите мою вольность, она недопустима.
И правда недопустима. Пора, Сай, взрослеть. То, что прощалось ученице школы укрощения — штаны, куртки, выпивка в компании парней, не идет леди, даже если новоиспеченная «леди» просто играет эту роль.