- Но это не уменьшает несправедливости по отношению к моему сыну, - я уже не кричала, поняв, что криком в храме ничего не добиться, - скажите, он может прожить обычную человеческую жизнь, если не будет пить кровь?
- Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, - синие глаза жрицы смотрели серьезно и печально, - без нее он зачахнет, как растение без воды.
- Вы видите его судьбу?
Старуха покачала головой. Да что ж такое!
- А ваше "проклятие Солнца" нельзя обратить? Я принесу любую жертву, если потребуется... отдам жизнь...
Под взглядом Смеи мой голос слабел и замолкал.
- Мне сие знание неведомо.
- Простите, мудрейшая. Могу ли я задать еще один вопрос?
- Говори, - ответ был одобрительным, но в воздухе чувствовалось едва уловимое напряжение. Я забирала время у верховной жрицы, у той, кто служит империи. Кто общается с богами...
- Чисты ли помыслы Сияющего? Могу ли я вверить ему безопасность сына?
- Есть в этом некая божественная ирония, - молодые глаза старухи сверкнули, - если кто и способен помочь тебе, то только он.
Глава 2 Феликс, или Преступление и искупление
На следующий день.
Тронный зал Селестара прекрасен - особенно, когда идешь меж мраморных колонн поступью хозяина. Шаги по черному фаргонскому мрамору с белыми прожилками отдавались гулким эхом, големы из ниш через каждые два ярда ловили блики из узких стрельчатых окон. Впереди сиял трон - в короне рассветных лучей и вправду казалось, что сиял на своем возвышении из двенадцати ступеней. Словно монолитная скала, он копировал форму Селестарского пика - почти отвесного на востоке и ощетинившегося двумя зубцами на западе. Искусно вырезанные ветви циклонии увивали подлокотники подобно живому растению, символу императорской власти.
Это мой престол. Данный по праву рождения, возвращенный по праву силы и мудрости. Скорее, хитрости, что звучит не так пафосно, но хотите узнать мое мнение - она достойна уважения не меньшего. Благодаря ей империя не утонула в крови.
Взгляд вернулся к рядам безмолвных металлических стражей. Зачем развязывать бесперспективную войну, если можно лишить соперника главного оружия? Истинное искусство войны не в скорости засевания поля вражескими телами. Лучший воин - тот, кто побеждает не сражаясь. Третий постулат монахов Призрачного ордена, где я провел вторую сотню лет после ухода. Позорного бегства, видит Солнце, но что было взять с зеленого юнца, совершенного не готового к правлению? Раздавленного и преданного?
Выйдя из камеры пыток, я искал способ никогда больше не испытывать боли, и он нашелся.
Я Феликс Элвелор, двенадцатый император первой и единственной династии Сияющих. По легенде, от моего предка когда-то пошел род солнечных эльфов. А я - тот, кто едва не прервал династию. И тот, кто умудрился создать новую расу, которую спустя годы нарекут "детьми ночи". Вот уже год, каждую ночь вижу смерть снарров от их рук.
Вампиры. С лицами, не знающими ласки солнца, с клыками, созданными убивать. Сложно в это поверить, глядя на невинного младенца в колыбели, но жрица подтвердила мои видения.
Как все-таки изменился мир за сто лет. В застенках монастыря, учившего презрению к любой боли, я был в блаженной изоляции. Потом наставник решил, что я познал все, что мог познать, и передо мной распахнулся когда-то покинутый мир. Мы оба изменились, я почувствовал в себе зрелость. Она незаметно взращивалась во мне каждый день, выстраивалась камень за камнем, и теперь я был неприступной крепостью, готовой выдержать любое испытание. Я так считал.
...Но даже крепость может рухнуть, если строить на болотистой почве. Я же мог обойтись без кровной связи с "марионетками", как их называла Сайерона, определенно мог, но слишком боялся довериться. Слишком часто меня предавали. Женщина, заменившая мне мать, первый советник, единственный друг, даже жена, которую мне навязали обманом. Опять обман - весело, не правда ли? Надеюсь, хотя бы она сейчас счастлива.
А я... счастлив ли, снова став императором? Сложно сказать. Что может чувствовать эльф, наследник великого рода... раз за разом совершающий ошибки? Вот тебе кажется, что ты повзрослел, стал сильнее, но всякий раз находится то, что не замечал. К чему не готовился. Не знал я и о том, что никакой Призрачный орден не научит терпеть душевную боль - хотя монахи предупреждали, конечно. Но я не подозревал, как может кромсать сердце простая человеческая женщина.
Моя первая жена, императрица Лидия, нежная Дия из Хелии... она тоже была простой смертной. Пожалуй, даже тогда, будучи взбалмошным отроком, я проявлял больше благоразумия. Не приближал ее к себе. Знал, что если полюблю, то буду страдать всю оставшуюся вечность - если, конечно, меня не убьют в какой-нибудь стычке, как отца.