— Я думал, что смогу держать себя вне этого, знаете? Быть холодным профессионалом на задании и штатным клоуном эскадрильи в кают-компании. Но здесь, на «Виктори», я в первый раз почувствовал себя как дома. У меня были друзья, настоящие друзья… Кобра, Вакеро, Зверь Йегер. Теперь их нет, и все, что я хочу — положить этому конец… тем или иным способом.
Блейр не сразу ответил. Слова Скитальца вызвали знакомые чувства.
— Атака на Килрах, скорее всего, — полет в один конец, Чанг, — наконец сказал он. — Она будет полностью добровольной. Я собирался посоветовать вам отказаться от нее, потому что вы не хотели бомбить гражданские цели. Теперь… черт, у меня не хватает пилотов в Золотой эскадрилье. Если вы действительно хотите в этом участвовать, я буду рад взять вас с собой. Но если вы не уверены, скажите сейчас, чтобы я попробовал перевести кого-нибудь из других отрядов на «Экскалибур».
Скиталец покачал головой.
— Не беспокойтесь. Я с вами.
— Хорошо знать, что можно положиться на… людей. — Блейр снова отвернулся к шкафчику и увидел драгоценную гитару Вакеро. Он взял ее и пробежался пальцами по струнам. — Думаю, его семья захочет, чтобы ее вернули… — проговорил он. Затем продолжил, им вновь завладела вспышка гнева. — Это просто нечестно, Чанг. Этот парень никогда не должен был стать пилотом.
— Но он был им, — сказал ему Скиталец. — И очень хорошим. Нам всем будет его не хватать, пока все не закончится.
Они вместе опустошили шкафчик и упаковали вещи Вакеро в грузовой модуль. Когда они закончили с этим, Блейр наклеил на него ярлык и оставил за дверью, чтобы потом забрать. Он взял еще один модуль из ближайшей кладовой и направился к своей последней остановке, зная, что она будет самой тяжелой из всех.
Кобра делила комнату с Флинт, и лейтенант открыла дверь, когда позвонил Блейр. Она увидела вещевой модуль и наклонила голову.
— Вещи Кобры, так?
— Да, — он вошел в каюту следом за ней. — М-м-м… вы хорошо ее знали, не так ли?
— Так же хорошо, как и все другие, — ответила она. — У Лорел было немного друзей.
— Я тоже так думаю. — Блейр отвел глаза. — Дело в том, что я должен отослать ее вещи ее семье, написать похоронку и все прочее. Но я даже не знаю, есть ли у нее семья. Ее личное дело было очень тонким.
— Мы были единственной семьей, которая у нее была, — мягко сказала Флинт.
— Я не слишком хорошо с ней обращался для члена семьи, — проговорил Блейр, снова смотря в сторону. — Я верил Хоббсу, а не ей…
— У вас были свои причины, — ответила она. — Самобичевание не изменит того, что произошло… не вернет Кобру, да и Вакеро.
— Может быть, вы правы. Я уже не знаю. Похоже, что любой сделанный мной выбор с тех пор, как я ступил на борт этого корабля, был неправильным. Я начинаю сомневаться во всем, что думаю и делаю.
Флинт недолго поколебалась перед тем, как ответить; она пристально разглядывала его лицо.
— Во всем? Это обозначает, что роман с вашим маленьким механиком остался в прошлом?
— Что это значит? — требовательно спросил он. Он все еще чувствовал себя виноватым за то, что отменил свидание с Рейчел прошлой ночью, но тогда он не хотел видеть никого.
Она отвернулась.
— Я просто подумала… вы могли бы сделать гораздо лучший выбор, знаете?
— Нет, не знаю, — ответил Блейр. — Рейчел была мне хорошим другом… больше даже, чем другом. — Он посмотрел на нее. — Я знаю, что вы думали, что между нами могло что-то быть. Простите, если ввел вас в заблуждение относительно моих чувств.
— А что вы чувствуете? — спросила она.
— Вы тоже были хорошим другом, Флинт. Черт побери, наверное, я обязан вам жизнью после Делиуса. И, если бы обстоятельства сложились по-другому, возможно, между нами возникло бы и нечто большее.
— Другие обстоятельства?..
— Вы не понимаете, Флинт? Рейчел — не пилот. В отличие от вас. А после Ангел… я не думаю, что выдержу романа с еще одним пилотом. Особенно тем, кто, может быть, будет летать под моим началом. — Он помолчал. — По правде сказать, сейчас это будет нечестно по отношению к любой из вас. Когда мы полетим на Килрах, то скорее всего не вернемся. Так что любой роман, который я сейчас могу завести, будет очень коротким.