Блейр пожал плечами.
— Может быть, ты прав. Но, с другой стороны, если бы я возглавлял этот вылет килрати, я бы сделал все, чтобы разделить и властвовать, как они и сделали; все равно, кто попадет в эту ловушку. — Он сделал паузу. — На самом деле, мне даже больше кажется, что они были чертовски заинтересованы в тебе.
— Во мне? Только этот первый килра…хра посмел бросить мне вызов.
— Вот что я думаю, — сказал Блейр. — Он напал в поисках безволосых обезьян, и только когда ты назвал себя, началось все это светопреставление. А когда ты прикончил того парня и вернулся ко мне, остальные внезапно стали очень робкими.
— Ты сомневаешься во мне, друг мой? — спросил Ралгха.
— Ты лучше знаешь. Мне просто любопытно, вот и все. — Блейр посмотрел на лицо своего друга. — Может быть, они боятся именно тебя. Твоя репутация должна быть по крайней мере не меньшей, чем моя после всех этих лет. Может быть, даже больше, если затронуть Империю. Ренегат благородных кровей стал пилотом истребителя Конфедерации… Я вижу немало килрати, нервничающих при виде тебя в бою.
Килрати громко фыркнул.
— Нет, вряд ли, друг мой. Я — позор среди моих сородичей. Я — ничто. Только для хорошего друга вроде тебя моя несчастная жизнь хоть что-то значит. — Ралгха на секунду отвел глаза, странно человеческим жестом. — Хотя я должен сказать, что действительно был рад снова оказаться там. Моя благодарность тебе за доверие и поддержку безгранична.
— Забудь об этом, дружище, — сказал ему Блейр. — Ты теперь вернулся туда, где тебе место.
Кают-компания, носитель «Виктори», система Орсини.
Вечеринка по случаю победы была в самом разгаре, когда лифт привез Блейра к кают-компании, выделенной для летчиков. Он остановился в коридоре, не горя желанием идти внутрь. В конце концов, они отмечали успешную операцию, которая исправила ошибки, сделанные им и Хоббсом в первом полете, и Блейру не слишком хотелось, чтобы ему об этом напоминали. Но у него были определенные обязанности как у командира крыла, и частью этих обязанностей было оказание пилотам поддержки и при успехе, и при провале, даже если ему самому было горько.
Он расправил плечи и открыл дверь в кают-компанию.
Шум сначала показался практически оглушающим; грохот музыки спорил по громкости со звуками разговоров, смеха и аплодисментов, шедшими от нескольких мужчин и женщин, собравшихся около полетного симулятора в одном углу отсека. Блейр остановился у входа, осматривая комнату. Постепенно шум попритих, когда пилоты заметили его присутствие.
— Смотрите, пришел герой-завоеватель! — громко провозгласил Маньяк Маршалл. Полупустой стакан в руке и легкая неразборчивость в голосе давали знать, что он уже неплохо отметил успешное дневное сражение. Майор обнимался в углу с девушкой в форме отдела связи, но когда он повернулся к Блейру, она быстро убежала, присоединившись к наблюдателям у летного симулятора; на ее лице читалось облегчение.
— Ну, — продолжил Маршалл, — пришли на вечеринку в честь победы, полковник? Похоже, вам приходится их везде искать, а? Сами-то уже не можете дать повода, вот оно что.
Это вызвало пару нервных смешков. К счастью, одна из пилотов подошел к Маньяку с кувшином пива и предложила ему наполнить стакан. Маршалл нетвердо протянул свой стакан и позволил ей наполнить его. В последовавшей сравнительной тишине Блейр сделал шаг вперед и откашлялся.
— Я просто хотел заглянуть и поздравить Золотую эскадрилью с прекрасно проделанной работой, — громко сказал он. — Я уверен, что никто не гордится вами сегодня, как я.