Женщина ощутила, что давление, которое сковывало ее движение, исчезло, стоило только Его королеве опустить свою руку, после того, как Вероника затянула последний узелок на ее щиколотках. Черная дымка начала опутывать плеть.
- Но ты, конечно, можешь не брать во внимание все наши слова и сделать по-своему, как обычно поступает большинство людей, в этом случае, знай, я буду рада посмотреть на твои предсмертные муки.
- Вероника, оставь развлечения. Нам нужна твоя помощь, - женщина в красном ослабила силу своего дара. Девчонка опустилась на пол. - Вставай, Августа.
Девочка посмотрела на мать, та кивнула, и она подчинилась приказному тону. Вероника подошла к ней.
- Давай-ка прогуляемся по твоему прошлому, детка. Дай мне свою ладонь, - она протянула свою руку. - Ну же!
- Почему вы люди никогда не слушаете то, о чем вам говорят, - мужчина вытащил из-за пояса кинжал и встал за ее спиной. - Ты ведь слышала, о чем говорила Вероника твоей матери. Неужели ты хочешь, чтобы она начала беспокоиться за тебя?
- А ей все равно, ей наплевать на то, что вы сделаете со мной. Я нужна ей только в качестве прислуги.
- Да что ты говоришь! Я ведь люблю тебя!
- Да ладно, мама, ты знаешь, что такое любовь?!
- Если вы, женщина, позволите себе еще хоть слово, я отрежу вам язык, ясно? - алый плащ зашелестел при резком повороте особы в красном платье. - Я не слышу ответа. Вам ясно?!
- Да, - сглотнув комок в горле, ответила мать Августы.
- Вот и отлично. Однако, она права, Августа, каждая мать готова ради своего ребенка на все...
- Что вы можете знать о материнстве!
- Что я могу знать?! - женщина подошла к девушке вплотную, и глаза той округлились, едва она заметила нож в ее руке. Его королева легонько провела им чуть ниже ее шеи не оставив ни одного следа, но заставив ощутить холод преисподней, сочившейся сквозь оружие и обжигающий словно раскаленные до бела угли. Вероятно, она продолжала бы забавляться тем, как мурашки пробегают по телу девчонки, если бы мужчина не остановил ее руку, когда заметил, что движения его супруги перестали быть плавными. Он знал, что это означало, догадывался, что Августа зашла слишком далеко, понимал, чем это все может обернуться. Как только он сделал это, женщина с недоумением резко перевела на него взгляд. Его обхват не был сильным, но усилий было достаточно, чтобы движение прекратилось. Ее проницательный взгляд встретился с его глазами. Они смотрели друг на друга, на ее глазах выступили слезы. И ее не волновало, что в комнате есть кто-то еще. Кто-то, кто видит это. Её душила боль, и он знал об этом. И о причине этой боли он тоже знал. И он вновь делил ее с ней. Как она делила с ним его боль. Они так не сказали друг другу ни слова, он лишь вытер ей слезы и убрал руку. Ножа она не опустила.
- Прости, если сделал тебе больно.
- Ты должен был это сделать, я могла все испортить, - она поправила прядь своих волос, ее голос так и не обрел прежней властности этой ночью. - Ты все сделал правильно, любимый. А сейчас, я должна сделать все правильно...
- Ты уверена, что тебе хватит сил, моя королева?
- Нет, я не уверена, впрочем, тебе будет с кого спросить за все это, - она притянула свободной рукой его свободную руку к своей щеке и поцеловала ее. - Я люблю тебя.
Нежное прикосновение ее трепетных губ и взгляд ее глаз, все еще полных слез, поселили в нем ноты тревоги. Впервые она позволила себе взрыв эмоций на глазах публики, впервые она потеряла контроль над ситуацией. Впервые он по-настоящему испугался за нее.
- Дорогая, ты не должна этого делать против воли...
- Я знаю и не делала бы, если бы от этого не зависело наше будущее, - она медленно отпускала его руку, делая маленькие шаги назад. - Я справлюсь, если ты будешь верить в меня.
- Я всегда верю, моя королева, - сказал он едва слышно, но она услышала. И вновь посмотрела на него. Она стояла вполоборота. Он увидел, как слеза покатилась по ее щеке, как она упала на лезвие кинжала, что был в ее ладони, увидел, как супруга кивнула ему, будто ответив на немой вопрос. А может, это действительно было так, потому что после этого его раскрытая ладонь легла на плечо девчонки, и в ней так же был нож. Абсолютно одинаковый нож. Его королева устремила его в сторону матери Августы силой своего дара, а когда девочка попыталась сдвинуться с места, она бросила в ее сторону свой. Ни один из них не коснулся плоти, остановившись в сантиметре от нее.
- Надеюсь, Августа, ты понимаешь, что рано или поздно мне не хватит сил удерживать их на расстоянии от вас обеих. Сейчас я не в лучшей форме, по твоей милости, так что лучше бы тебе послушать Веронику. И как можно быстрее. Может, тебе и наплевать на свою жизнь, но на жизнь собственной матери - нет. Ты можешь отрицать это до тех пор, пока я не ослабну, но, по-моему, это не имеет смысла.