— Хорошо, — говорит Левин, его голос прорезает воздух между ними, резкий, как оружейный выстрел, и я испуганно вскрикиваю от неожиданности.
— Левин…
— Дай мне минутку, — резко говорит Левин, беря меня за руку. — С моей будущей женой.
Он тянет меня, менее нежно, чем когда-либо прежде, в нишу в дальнем углу комнаты. Он поворачивается так, что загораживает меня от взгляда Фернандеса, его рука касается моей щеки, как будто он любовник, успокаивающий мои нервы.
Что, в некотором смысле, я полагаю, является правдой.
— Это единственный выход, — тихо говорит Левин. — В противном случае он потребует тебя в качестве платы. И если я откажусь от этого, я могу не выбраться отсюда живым, и конец для тебя будет таким же. Таким образом, мы оба уйдем, а с последствиями разберемся позже.
— Ты имеешь в виду последствия того, что мы поженимся? — Я снова взвизгиваю, и рот Левина дергается. — Тебе это кажется смешным? — Спрашиваю я, свирепо глядя на него, и его рот снова дергается.
— Абсолютно нет, — уверяет он меня. — Но я обещаю тебе, Лидия, что решить проблемы, связанные с нашей женитьбой, как только мы выберемся отсюда, будет гораздо проще, чем иметь дело с Фернандесом здесь и сейчас.
— И у тебя все будет хорошо, когда ты вернешься в Москву? Кто такой Владимир…
— Мы можем поговорить об этом позже, — говорит Левин, оглядываясь через плечо. — У нас мало времени, Лидия. Скажи мне да или нет, и мы начнем с этого. Если ты скажешь нет, я сделаю все возможное, чтобы вытащить нас отсюда живыми, но шансы будут невелики.
Я знаю, что выбор, который мне предлагают, на самом деле не такой уж большой. Я думаю о том, как легко они подчинили себе Гришу. Я знаю, что Левин гораздо более жесткий человек, человек, который, как я быстро начинаю подозревать, имеет гораздо больше опыта в подобных ситуациях, чем он показывал раньше, но он в меньшинстве. Таким образом, мы с уверенностью уйдем отсюда вместе и живыми.
— Хорошо, — говорю я ему, и из меня сразу вырывается весь воздух. — Я выйду за тебя замуж.
Это брак по расчету, не более. Мы исправим это, когда вернемся в Москву. Это ничего не значит.
Однако, когда двадцать минут спустя я обнаруживаю, что стою в часовне комплекса, мы с Левином держимся за руки перед священником, на меня смотрят Хорхе Фернандес и несколько гостей, имен которых я даже не помню. Я едва слышу клятвы. Мои губы шевелятся, повторяя то, что мне сказали повторить, и я вижу по выражению лица Левина, что у меня, должно быть, все в порядке, но я чувствую, что парю над всем этим, смотрю на себя сверху вниз, делая то, чего я и представить себе не могла еще час назад.
Это не реально. Это не реально. Но какое-то время так и будет.
Я буду женой Левина Волкова.
Когда он целует меня, я знаю, что все кончено. Я чувствую, что тону в поцелуе, ищу во всем этом якорь фамильярности, и его рука обхватывает мою, удерживая меня ровно. Удерживает меня в вертикальном положении. Эта рука помогает мне вернуться к проходу и выйти из церкви. Это то, что подводит меня к машине, мы сидим в ошеломленном молчании друг напротив друга, когда она отъезжает от комплекса.
— Мы улетаем сегодня вечером, — говорит Левин напряженным голосом. — В Токио.
Я смотрю на него, туман лишь слегка рассеивается из-за нового потрясения.
— Что ты имеешь в виду, говоря в Токио? — Мой голос звучит хрипло и ошеломленно, совсем не похоже на мой собственный. — Почему мы не возвращаемся в Москву.
— Сначала я должен убедиться, что это безопасно.
— Безопасно? То, что мы только что сделали, должно было обезопасить нас. Я думала…
— От Фернандеса. — Левин перебивает меня, вцепившись руками в край сиденья. — Лидия, прости. Я должен был держаться от тебя подальше, я никогда не должен был…
— Нет, что тебе следовало сделать, так это сказать мне правду! — Мой голос повышается, и Левин пристально смотрит на меня. Я вижу, как он напрягается, готовясь к спору. — Я хочу знать, чем ты занимаешься, Левин Волков. Я хочу знать правду об этом, потому что я знаю, что ты пока мне ее не рассказал. Думаю, ты задолжал мне хотя бы это.
Наступает долгое, тяжелое молчание, а затем Левин кивает.
— Полагаю, это так, — тихо говорит он, потирая рот рукой. — Тогда ладно. Ты действительно хочешь знать?
Я киваю.
— Я хочу знать.
— Я убийца. Шпион. Я работаю на организацию под названием Синдикат. У них были дела с этим картелем, и Гриша встал у них на пути. Какое-то время он стоял у нас на пути. Поэтому его пришлось остановить. И теперь это так. — Левин резко выдыхает. — После того, как я нашел эту улику, я позвонил своему боссу, и получил разрешение разобраться с Гришей здесь, чтобы положить ему конец. Он был недоволен этим, но мне удалось его убедить.