Его слова говорят об одном, но то, как я чувствую, как напрягаются его джинсы при упоминании о том, чтобы связать меня, говорит о другом.
— Ты… — Я с трудом сглатываю, не желая произносить это вслух. — Послушай, что бы ни происходило, я уверена, что это не имеет ко мне никакого отношения. Просто, пожалуйста, не…
— Я не собираюсь причинять тебе боль, — повторяет он. — Ни в коем случае. Но мне действительно нужно, чтобы ты успокоилась и приняла тот факт, что пока ты останешься в этом гостиничном номере.
— Твой… — Я облизываю губы, чувствуя, как краснеют щеки. — Я услышала тебя, но твой член говорит совсем другое.
Что-то в его глазах темнеет при этих словах, и я чувствую, как его руки незаметно сжимаются на моих предплечьях.
— Ты здесь не для этого, Лидия. Но я ничего не могу с собой поделать, если реагирую на то, что такая красивая девушка, как ты, прижата к двери моего гостиничного номера.
Я мгновение смотрю на него, снова потеряв дар речи от шока. Я не собираюсь купиться на подобную реплику, конечно же нет. И это не значит, что никто другой никогда не называл меня красивой несмотря на то, что я в это не очень верю, не один мужчина делал мне комплимент по поводу моей внешности. Но почему-то в его устах это звучит по-другому. Держа меня тут с моими скованными руками у себя в руках, эти пронзительные глаза смотрят на мое тело так близко ко мне, достаточно близко, что я почти могу почувствовать тепло его тела, погружающегося в мою кожу через одежду, и его слово, что я красивая, кажется, обретает иной смысл. То, как его грубый голос с сильным акцентом бормочет, вызывает дрожь по моей коже, чего я никогда раньше не чувствовала, заставляет мое сердце подпрыгивать в груди, и мой взгляд опускается к его полным губам, внезапно задаваясь вопросом, на что их вкус может быть похож на моих…
Какого хрена, Лидия.
Этот человек чуть ли не похитил меня, возможно, даже на самом деле похитил, и держит меня пленницей у двери, а я думаю о его губах. Возможно, Гриша действительно забрал у меня все остатки здравого смысла, которые у меня были.
— Если я отпущу тебя, — продолжает мужчина, ты будешь хорошей девочкой, пойдешь и сядешь на кровать, пока мы будем это обсуждать?
Что-то в том, как он говорит «хорошая девочка», заставляет мои колени ослабеть, настолько, что я могла бы споткнуться, если бы он все еще не прижимал меня к двери. Не так давно я мерзла, но теперь чувствую себя раскрасневшейся и разгоряченной, и внезапно мне ничего так не хочется, как чтобы он отпустил меня, и в то же время в моей голове проносятся фантазии о том, что могло бы произойти, если бы он этого не сделал.
Я не знаю, что, черт возьми, со мной не так, но Гриша явно поработал у меня в мозгу.
Я стараюсь мыслить рационально. Ясно, что я не собираюсь выбираться из этого гостиничного номера, по крайней мере, не сейчас. Я пыталась дважды, и оба раза он меня достал. Я ни в малейшей степени ему не доверяю, но я верю ему, когда он говорит, что не причинит мне вреда, мое чутье на людей, как правило, довольно хорошее. Гриша, конечно, исключение, исключением и останется. С того момента, как я очнулась и он заговорил со мной, у меня сложилось отчетливое впечатление, что он недоволен тем, что держит меня здесь. И даже если недоволен, другие части его, кажется, довольны нашей нынешней ситуацией, у меня также нет ощущения, что он собирается воспользоваться мной. Даже то, что он снимал с меня все слои одежды в теплой комнате, оглядываясь назад, кажется скорее заботливым, чем жутким.
Несмотря на то, что я здесь против своей воли, он не кажется плохим человеком. Тем не менее, он явно полон решимости удержать меня здесь, и мне не особенно интересно выяснять, на что он пойдет, чтобы добиться этого, если я откажусь сотрудничать.
Я определенно не хочу, чтобы он привязывал меня к кровати, и не только потому, что мне не особенно нравится идея быть связанной в гостиничном номере незнакомого мужчины. Это еще и потому, что, судя по тому, как колотится мое сердце, я почти волнуюсь, что мне это может понравиться немного слишком сильно.
— Хорошо, прекрасно, — выдавливаю я сквозь зубы. — Я выслушаю то, что ты хочешь сказать. Но потом, клянусь богом, я вернусь домой.
4
ЛЕВИН
Эта девушка проснулась меньше двадцати минут назад, а она уже сводит меня с ума.
Сначала все, что я почувствовал, было облегчение от того, что она проснулась. Мне было бы чертовски трудно объяснять моему боссу Владимиру, если бы девушка умерла на моих глазах, даже если бы это произошло из-за ее собственной неуклюжести. Но потом она попыталась сбежать, и я понял, что это будет более сложный процесс, чем я ожидал изначально.