Как и в случае со сценариями для телевидения, цензура не дремала: еще бы, ведь в целевую аудиторию книги входили старшеклассники. Когда редактор вернул рукопись с просьбой смягчить слишком резкие выражения, писатель понял, что достиг своей цели — написал азбуку нонконформизма, «текст вне закона». Он говорил: «Дайте ребенку книгу и велите взять ее домой, обернуть в обложку и вернуть к концу учебного года, и он решит, что это тупая книга. А вот если он пойдет и купит книгу сам, то и относиться к ней будет гораздо серьезней».
Стив также вернулся к работе над пятой книгой серии «Темная Башня», несмотря на то что изначально планировал объединить последние три тома в один. Само собой, фанаты издали дружный вздох облегчения, но на самом деле писатель вернулся к Роланду Дискейну исключительно по личным мотивам: «Я решил быть честным с тем юношей, мечтавшим написать самый длинный популярный роман всех времен. Я понимал: это все равно что пересечь Атлантику в чугунной ванне. Я решил продолжать работу, потому что знал: если остановлюсь, то уже не заставлю себя снова начать».
Дата 2 января 2001 года стала серьезной вехой в совместной жизни Стива и Тэбби — их тридцатилетним юбилеем. Друзей и коллег не удивило, что пара продержалась так долго.
«Более здоровый и крепкий союз сложно себе представить, — говорит Отто Пенцлер. — Она знает его как облупленного, а он без нее просто не может. Тэбби — его опора. Они через многое прошли вместе».
Джордж Маклауд, университетский приятель Стива, соглашается и добавляет, что Кингу бы и в голову не пришло заводить интрижку на стороне: «В этом отношении Стив крайне консервативен. Он однолюб по своей природе». Впрочем, если верить Маклауду, по крайней мере в одном Тэбби и Стив — полные противоположности: «В нем до сих пор живет нервный мальчишка, а в Тэбби я никогда не замечал ничего подобного. Она более чем самодостаточна и, если нужно, может быть очень открытой. Рискну предположить, что именно по этой причине он по-прежнему от нее зависит, она — его палочка-выручалочка».
«Тэбби отгоняет монстров» — слова Стива.
«Никогда не знаешь, чего ждать от Тэбби, она совершенно непредсказуема, — говорит Рик Хотала. — Иногда при встрече она бросается обниматься и целоваться, как будто ужасно рада меня видеть, а порой обронит: „Привет“, — и все».
И если длинный список страхов Стива с годами лишь пополняется, то Тэбби, по мнению многих друзей семьи, женщина абсолютно бесстрашная. «Тэбби ничего не боится, ей вообще неведом страх», — признает Дэйв Бэрри.
«Мне кажется, что люди боятся вещей, которых бояться не стоит, и не испытывают страха перед действительно опасными вещами, — говорит сама Тэбби. — Если я окажусь в падающем самолете, то буду кричать, как и другие. Но страх мешает двигаться вперед и узнавать что-то новое».
Стив признает, что без Тэбби никогда бы не написал столько книг: «Когда люди спрашивают, в чем секрет моей плодовитости, я отвечаю: в том, что я до сих пор жив и не в разводе. Я веду довольно размеренную жизнь, и именно поэтому могу себе позволить писать о чудовищных, жутких вещах».
Несмотря на внушительный список изданных книг, Кинг не считает, что пишет много. «Просто я взял за привычку писать каждый день. Мне кажется, многие писатели стараются отстраниться от рукописи, берут паузу, если работа не идет. Я так не могу: стоит мне слезть с водительского сиденья, и обратно залезать уже не хочется. Мне слишком быстро приедаются истории, а чувства, которые я испытывал к персонажам, уходят. Поэтому, когда я чувствую, что углубляюсь в дебри, первое желание — прорваться. Так и накапливается материал. Если вышло плохо, мусорная корзина всегда под рукой».
Неужели он никогда не засматривался на знаменитых актрис? «В турах и на конференциях искушений хватает, как и молоденьких фанаток, — говорит писатель. — Какая жена захочет, чтобы ее променяли на молоденькую профурсетку? У меня перед глазами всегда стоял пример отца, бросившего мать. Я видел, каково пришлось маме после его ухода, всегда представлял себе последствия подобного поступка, и это помогало».
И Стив, и Тэбби утверждают, что ни разу друг другу не изменяли. Когда у Тэбби спросили, как бы она поступила, если бы муж завел интрижку, она (то ли в шутку, то ли всерьез) сказала: «Я бы кое-что ему отрезала, а потом пристрелила бы гада».