Несмотря на сомнения, Стив добросовестно, за несколько недель внес исправления, отослал рукопись обратно и благополучно о ней забыл, вернувшись к рассказам, которые он мог предложить в «Кавальер» Наю Уилдену и заработать немного наличных. Еще он возобновил работу над «Вторым пришествием», в процессе поменяв рабочее название на «Жребий».
В тот не по-весеннему холодный, серый мартовский день 1973 года настроение у Стива было хуже некуда — под стать погоде. Он снова торчал в классе, обучая нерадивых учеников, а домашний телефон опять отключили.
И тут по школьному радио объявили, что мистера Кинга просит к телефону жена — если дело было срочное, Тэбби звонила от соседей, — не мог бы он пройти в учительскую? Стив сломя голову рванул к телефону. В голове крутились две мысли: либо кто-то из детей серьезно заболел, либо «Даблдей» хочет купить «Кэрри».
Он снял трубку, и Тэбби рассказала, что Билл Томпсон прислал телеграмму, где сообщил, что книга будет издана, и предложил аванс на сумму две тысячи пятьсот долларов. Супруги пришли в восторг.
Позже Билл сообщил Стиву, что роман понравился не только ему: рукопись стала гулять по офису, произведя эффект разорвавшейся бомбы — особенно из-за первой сцены в раздевалке, где у Кэрри впервые начинаются месячные и девушку забрасывают тампонами. Женщины-редакторы делали копии, для себя и для секретарш издательства, а секретарши тайком давали почитать «Кэрри» подругам.
Рукопись практически не нуждалась в доработке или правке, но Стив пожелал внести одно важное для него изменение. Трудясь над «Кэрри», он выбрал местом действия штат Массачусетс, города Боксфорд и Андовер — он ведь не предполагал, что книгу издадут. Теперь же, когда Билл одобрил рукопись, Стив заявил, что хочет перенести место действия в родной Мэн.
Получив деньги за «Кэрри», Стив приобрел синий «пинто», первый новый автомобиль четы Кинг, всего за две тысячи долларов. Они переехали в четырехкомнатную квартиру по адресу: Бангор, Сэнфорд-стрит, 14, за девяносто долларов в месяц.
Но что лучше всего, с плеч Стива будто свалился тяжкий груз: он больше не чувствовал, что подводит жену и детей, потому что не в состоянии обеспечить семью, — теперь Кинг был кормильцем. «Не знаю, что бы стало с моим браком и моим рассудком, не купи „Даблдей“ „Кэрри“», — признавался он.
Переехав на новую квартиру, они первым делом заказали новый телефон. И, как вскоре выяснилось, очень кстати.
После того как «Даблдей» купил права на издание книги в твердой обложке, Билл Томпсон сообщил Стиву, что издатель планирует продать права на мягкую обложку и можно рассчитывать на сумму пять или десять тысяч долларов, которые, согласно контракту, будут поделены поровну между издательством и автором.
У Стива появилось искушение бросить преподавание и посвятить все свое время любимому занятию, но он понимал, что не может себе этого позволить. Он смирился с мыслью, что осенью надо будет возвращаться в школу, чтобы третий год подряд знакомить с английской литературой угрюмых подростков.
Но в День матери 1973 года все изменилось. Тэбби поехала в Олд-Таун навестить родителей и забрала детей с собой, а Стив остался дома, решив воспользоваться вынужденным одиночеством и, пока никто не мешает, спокойно и в тишине довести до ума «Жребий».
Зазвонил телефон. В трубке раздался голос Билла Томпсона, и Стив подумал, что это на него не похоже — звонить в воскресенье было не в правилах Билла. Билл поинтересовался, сидит ли Стив.
«А нужно?»
Тогда Билл сказал, что издательство «Нью американ лайбрари» (далее НАЛ) купило права на издание «Кэрри» в мягкой обложке.
«За сколько?»
«За четыреста тысяч долларов».
Стиву показалось, что тот сказал «сорок тысяч» — даже такая сумма казалась огромной по меркам молодого писателя.
«Сорок штук — это же отлично!»
И тут Томпсон его поправил: «Нет, Стив, четыреста тысяч долларов. Шестизначное число».
И половина суммы — двести тысяч долларов — полагалась Кингу!
Стив не последовал совету редактора сесть. Он стоял на кухне, у висящего на стене телефона. Едва Кинг переварил услышанное, как у него внезапно подкосились ноги. «Я как стоял, так и сполз вниз по стене: рубашка задралась, а мой зад очутился на линолеуме», — рассказывает он. Разговор продолжался еще минут двадцать, но, повесив трубку, Стив не мог вспомнить ни слова, кроме цифр: четыреста тысяч долларов…