«От матери мне досталось обостренное чувство справедливости, — рассказывает Стив. — Мы были маленькими людьми в поисках лучшей доли, которых немало помотало с места на место… Предоставленные самим себе дети работающей матери, когда в Америке не существовало такого понятия, как „работающая мать“, а для женщин имелась только одна работа — убирать за другими людьми. Я никогда не слышал, чтобы мама жаловалась, но я не глухой и не слепой: я знал, что есть угнетенные и угнетатели, и прекрасно отдавал себе отчет в том, кто в этом мире „грязь“, а кто — „князья“. Те проявления несправедливости, с которыми я столкнулся еще в детстве, навсегда врезались мне в память и до сих пор находят отражение в моих книгах».
«Корни его произведений растут из детства, из некой травмы или потери, перенесенной еще ребенком», — считал Коллингз. Вероятно, Стив возвращался к теме утраченного детства в попытке справиться с собственной болью — в конце концов, писательство стало для него настоящей отдушиной, — но в то же время это была своего рода попытка избавиться от прежних комплексов. Проживая жизни своих героев, детей, которым все-таки удалось взять верх над ситуацией, он словно освобождался от тяжкого груза прошлого — от ощущения полного бессилия и постоянной необходимости бороться с нищетой — и мог почувствовать себя победителем, хотя бы на бумаге.
Приступая к работе над «Оно», Кинг намеренно старался подобрать верный душевный настрой, который помог бы ему вернуться в детство. Поначалу он с трудом припоминал подробности. «Но мало-помалу прошлое вернулось, и чем дальше, тем ярче становились образы, — рассказывал писатель. — В памяти всплывали совершенно забытые вещи. Я погружался в состояние полусна, и прошлое постепенно оживало».
Стив написал более дюжины романов, однако в одном всегда был верен себе: он по-прежнему старался избегать подробных описаний внешности создаваемых им персонажей. «Для меня персонажи не имеют физического воплощения. Когда говорю от лица героя, то не вижу, как он или она выглядит, я ведь нахожусь внутри, — объясняет Кинг. — Я прибегаю к описанию, только если персонаж смотрится в зеркало, а также в ситуации, когда важна его или ее внешность».
Завершив работу над романом «Оно», Стив объявил, что с него хватит историй о травмированной детской психике. «Когда я писал некоторые из самых ярких моих произведений, такие как „Сияние“, „Жребий“ и „Воспламеняющая взглядом“, мои дети еще носили подгузники и ползунки. Теперь же моему младшему сыну девять, да и тема давно раскрыта: я больше не вижу причин об этом писать».
Кому-то могло показаться, что после выхода книги, которую сам писатель назвал трудом всей своей жизни, Кинг будет почивать на лаврах — но не тут-то было. В течение следующих четырнадцати месяцев на прилавках одна за другой появились четыре новые книги: «Глаза дракона» (февраль 1987-го), «Темная Башня. Извлечение троих» (май 1987-го), «Мизери» (июнь 1987-го) — роман, чей первоначальный тираж составил 900 000 экземпляров, занял четвертое место в списке бестселлеров года по версии «Нью-Йорк таймс» — и «Томминокеры» (ноябрь 1987-го), изданный начальным тиражом 1200 000 экземпляров. Стив поддерживал взятый бешеный темп: встречался с читателями, участвовал в благотворительных акциях и помогал начинающим журналам. В октябре 1986 года журнал «Тайм» поместил Кинга на обложку, посвятив ему заглавную статью под названием «Мастер популярных ужасов».
Впрочем, чем больше окружающий мир вторгался в жизнь писателя, тем сильнее тот от него отгораживался. Когда ты знаменитость, тебе не избежать повышенного внимания прессы и поклонников, но Стив нашел выход: он терпел сколько мог, а когда стресс давал о себе знать, просто исчезал на какое-то время.
Стэнли Вайатер вспоминает несколько таких случаев. Как-то раз в попытке связаться с писателем, чтобы уточнить кое-какие вопросы касательно интервью, он обратился к Питеру Страубу (по мнению большинства общих знакомых, Питер был лучшим другом Кинга).
«Где Стив?» — спросил Вайатер.
Страуб не знал. Более того: по его словам, Стив даже не отвечал на его звонки. «Наверное, опять решил побыть отшельником», — предположил Страуб.
Как-то раз Кинг признался Вайатеру, что время от времени устает от славы и устраивает себе передышку. «Он писатель до мозга костей — увлеченный и страстно преданный делу. Если лишить его возможности писать каждый день, он станет раздражительным, впадет в депрессию, — говорит о Кинге Вайатер. — Я знаком и с другими писателями, которым это свойственно, хотя сам не из их числа. Стив живет со своей книгой, вживается в персонажей — месяцы, а то и целые годы. Неудивительно, что порой ему просто необходим отдых».
* * *