Глеб заерзал на стуле. Получилось шумно и заметно, но он понадеялся, что спишут на волнение перед шефом. Передвигая по столу разрисованный каракулями лист бумаги, он быстро прикидывал: есть ли шанс на продолжение безобидных встреч с Анной? Всё-таки субординацию никто не отменял, а любые отношения в корпорации становятся достоянием общественности в мгновение ока. И ладно бы просто сплетни, но ведь негласно романы на работе не приветствуются. Да и какой там роман! Нет таких мыслей. Просто он остро нуждается в общении с ней. Обычном, человеческом общении! Тот, кто хочет выжить, ищет любые пути спасения. Так что на его личной войне с демоном страха и тревоги все средства хороши.
Совещания всегда тянулись медленно, а сегодняшнее казалось бесконечным. Наконец, он услышал заветное: всем спасибо, можете приступить к работе. Сотрудники потянулись к выходу, радуясь, что можно ненадолго размять затекшие тела. Сегодня управляющий был в ударе и особенно изощренно изгалялся над подчиненными. Наверняка не последнюю роль в этом сыграла Анна. Красовался перед ней, перья распушал, демонстрируя себя, как компетентного и сурового руководителя, без которого вся работа рухнет.
Глеб нарочно пропустил всех вперед. Анна стояла у стола и внимательно слушала Петра Сергеевича. Тот заливался соловьем и всё норовил прикоснуться к руке женщины. Сверкая нешироким гладким браслетом на запястье, рука ускользала мимолетным движением. Глебу стало жарко. Ему хотелось убить шефа, потому что сейчас он питается энергией, предназначенной для него. Нагло и беспринципно отбирает его пищу! Глеб поджал губы и вместо того чтобы пойти к выходу, начал обходить стол с другой стороны. Ему было просто необходимо оказаться рядом с Анной, причем, как можно ближе. Если он сейчас ничего не почувствует, то и попыток завладеть ее вниманием больше не будет.
Заметив маневр Глеба, Анна удивленно приподняла бровь, потом улыбнулась и прищурила глаза. Теплое васильковое облако окутало мягким одеялом, залетело внутрь, взбудоражило память сердца. Глеб почувствовал, как по коже поползли приятные мурашки. Так бывало в детстве, когда мама перебирала его волосы перед сном.
— Вы что-то хотели еще уточнить? — неприветливо процедил Петр Сергеевич, вторгаясь в чужую вселенную.
— Нет. Извините, — громко ответил Глеб.
Он пошел к раздвижным матовым дверям, они напомнили ему двери турецкой больницы. Но внутри ничего не екнуло. И это была заслуга Анны. Глебу захотелось рассмеяться в голос, будто он надышался веселящим газом. Голубой поток смыл всю муть, растворил ее, распылил на мелкие, почти невидимые, частицы.
В коридоре Глеб остановился у кулера и принялся ждать. Вдруг ему повезет, и он сможет перекинуться с Анной хотя бы парой слов. Неважно, о чем будут эти слова. Хватило бы простого — «привет». Лишь бы не лишала его источника жизни. Медленно цедил маленькими глотками холодную воду. Ждал. Двери кабинета разъехались, сердце подпрыгнуло, зависло у горла и разочарованно скатилось вниз. Рядом с Анной по-хозяйски шествовал Петр Сергеевич. Сейчас еще сделает при ней замечание, что он до сих пор не на рабочем месте. Глеб отвернулся, надо уходить. Он и раньше недолюбливал управляющего с его дурацкими правилами и необоснованными придирками, а сейчас просто возненавидел.
— Благодарю вас, Петр Сергеевич, — раздался хрустальный голос Анны. — И не смею вас больше отвлекать.
— Но я провожу… — гудел майским жуком управляющий.
— Ни к чему, — хрусталь покрылся легким слоем инея. — Я прекрасно знаю, где находится отдел маркетинга.
Снова раздалось гудение, на этот раз слегка огорченное, и Петр Сергеевич скрылся в кабинете. Глеб напряженно ждал, спиной чувствуя приближение Анны. Стук ее каблуков отдавал нервными импульсами по всему телу, словно бил по голому мясу. В горле пересохло, хотя только что был выпит целый стаканчик воды. На задворках сознания вдруг ярко проявился образ Жени у водопадов… где уже пошел отсчет часов, минут, секунд до трагедии. Беды, которая прямо сейчас безжалостно уничтожает их настоящее.
— Привет.
Глеб обернулся. Силуэт Жени замерцал и растаял в шлейфе горьковатого парфюма другой женщины. Глеб тихо выдохнул, точно схватился за спасательный круг. Когда человек тонет, совершенно неважно, за что уцепиться, главное, выжить.